Н.С. Лесков и В.В. Крестовский: дружеские связи.
Когда у Н.С.Лескова и Е.С.Бубновой в 1866 году появился сын Андрей (будущий биограф писателя), «святое семейство» поселилось в Петербурге на улице Фурштадтской, в доме №62 и продолжало жить до 1875 года.
В первые годы пребывания на Фурштадтской у Лескова собирались знакомые журналисты, художники, актёры Александринского театра, а так же критик «Отечественных записок» Е.Ф.Зарин, семья литератора В.Г.Авсеенко и др. Всё это общество постоянно оживлял своим присутствием прозаик, поэт, литературный критик, сотрудник журнала «Русское слово» Всеволод Владимирович Крестовский. Он автор романа «Петербургские трущобы» (1867), одной из первых книг о социальных «низах» столицы Российской империи, а также двух антинигилистических романов: «Панургово стадо»(1869) и «Две силы»(1874). Подобно Лескову Крестовский участвовавал в демократическом движении нач. 60-х годов 19 века и хорошо знал его жизнь. Как считает французский филолог Жан Клод Маркадэ, пример В.Крестовского был «без всякого сомнения, определяющим для Лескова при выборе повествовательных приёмов в антинигилистическом романе «На ножах».
Сын писателя А.Н.Лесков утверждает, что с Крестовским отец сблизился в 60-х годах, работая в «Отечественных записках», где печатался тогда его роман «Петербургские трущобы», в котором он смог подробно описать два мира: мир босячества, нищеты, преступлений, а так же мир поразительной роскоши большого света. Н.С.Лесков высоко оценил это произведение, указав на то, что «Петербургские трущобы» в своё время сыграли большую роль как одна из первых попыток заинтересовать общество вопросами социального характера, заставить его читать «книгу о сытых и голодных и задуматься о доле последних».
А.Н.Лесков вспоминает: «Вместе с «Всеволодом» и известным ваятелем, по приятельству- «Михайлой Микешиным» (имеется ввиду художник, скульптор Михаил Осипович Микешин, автор памятника «Тысячелетие России» в Новгороде), Лесков посещает знаменитую Вяземскую лавру- знаменитые трущобы близ Сенного рынка…»Это место- приют бродяг-отщепенцев. Именно там Лесков увидит дно жизни и будет не раз упоминать о нищей голытьбе столицы в своих статьях.
Исследователь творчества Лескова А.А.Горелов сообщает, что позднее даже возникнет легенда, будто бы «Петербургские трущобы» писал не Крестовский, а Лесков. Некоторые приписывали создание романа Н.Г.Помяловскому, а Лескову, как свидетелю работы Вс.Крестовского над «Петербургскими трущобами» пришлось даже защищать автора от клеветы в плагиате. Защитниками выступили также М.Шевляков и Ф.Берг. В 1877 году Николай Семёнович противопоставлял «Петербургские трущобы» вульгарно простонародным произведениям А.Ф.Погоского, а в письме к М.О. Меньшикову из Мереккюля 27 мая 1893 года характеризовал «Петербургские трущобы» как «самый социальный роман на русском языке», создатель которого однако обиделся, не устоял и запел « Трубят голубые гусары», т.е. «пропал для всего доброго ». ( речь идёт о том, вероятно, что в 1868-1869 г. г. Крестовский, будучи писателем с именем поступил юнкером в 14-й уланский Ямбургский полк).
Лесков не одобрял это решение Всеволода Крестовского и постепенно их отношения обострились до такой степени, что Николай Семёнович даже написал ему назидательно: « А ты в 30 лет, в полном развитии сил, всё «трубишь», вместо того, чтобы устроить детей и успокоить семью, да ищещь людей, которые ещё более утверждали бы тебя в желании трубить»
Сын писателя А.Н. Лесков, который был свидетелем их встреч, вспоминал: «Однако в годы раннего моего детства отношения были ещё « достаточно дружественны», « Всеволод» у нас свой человек, частый и всегда желанный гость. Как было не запомнить его и мне».
Именно Всеволод Владимирович всегда вносил в жизнь лесковской семьи много оживления и шума. А.Н.Лесков так описывает его: « Невероятной величины и малинового звона шпоры, непомерная по росту сабля, которую мой отец…называет то «валентиновскою, по герою оперетты «Маленький Фауст»; то « Дюрандалем»- прославленным мечом легендарного «неистового Роланда; уланский мундир с этишкетом, а иногда, вместо фуражки; даже шапка с султаном…Он не строен, скорее приземист. Голова посажена на короткой шее, которою он часто высвобождает от ненужно тесного и ненужно высокого воротника. Это не обличает избытка вкуса. Во всём, начиная с монокля в слегка оплывшей орбите глаза, чувствуется что-то непростое, неспокойное, армейски ухарское…Не требуя приглашения, садится за рояль, на котором «жарит» что-то самоучкой, но бойко; и поёт».
Стоит отметить,что Крестовский был всесторонне одарённым человеком. Романс «Лучистые глаза» с его словами и музыкой успешно исполняет Петербургская певица Ирина Скорик. Этот романс включён в её диск, выпущенный к 300-летию Санкт- Петербурга.
Всеволоду Крестовскому принадлежит эскиз обложки к лесковскому роману «Соборяне», выполненный карандашом на коричневой бумаге в 1872 году. Он хранится в изобразительном фонде Государственного Литературного музея Москвы.
Н.С. Лесков не раз отмечал, что критики иногда унижают тех писателей, которые поддерживают традиции лучшей поры русской литературы, а их произведения можно чаще встретить в переводах на иностранные языки, они сочувственно воспринимаются европейской публикой. К таким писателям он относит Вс.Крестовского, г.Маркевича, Данилевского.
Например, в каталогах немецких книгопродавцов Лесков находит объявление о романе Вс.Крестовского «Понургово стадо» в переводе, и кроме того ,он перечитан в Германии в русском оригинале. В статье «Русские общественные заметки», опубликованной в газете «Биржевые ведомости» от 7 сент.1869 года, Лесков, говоря о том , что писателям второй величины за границей воздано больше, чем дома, приводит пример с «Петербургскими трущобами» Крестовского, которые переведены на немецкий язык и , по словам Николая Семёновича, «пристяжавшие своему автору от иностранцев название «знаменитого», в то время как в России… даровитым и остроумным его публично назвал, кажется, только один прокурор судебной палаты, уклоняясь от обвинения г. Крестовского в оскорблении генерала Лаппы».
Дело в том, что в 1867 году Крестовский опубликовал статьи о злоупотреблениях на соляных промыслах в Нижнем Новгороде. Полицмейстер Нижнего Новгорода Лаппа Старженецкий, виновный в этих злоупотреблениях, взяточничестве и шулерстве, был назван Крестовским Загребистой Лапой. Узнав себя в этом герое, Лаппа подал на автора в суд. Отказавшись от защитника, Крестовский сам произнёс во время судебного разбирательства речь, в которой остроумно высмеял полицмейстера, и был оправдан. Этот факт и упоминает Лесков.
Постепенно отношения между приятелями окончательно испортились. Об этом говорит и писатель Данилевский в письме к редактору- издателю журнала «Вестник Европы» Стасюлевичу от 3 декабря 1869 года: «Вы… отграничили меня от Крестовского и Стебницкого в нашем журнале. Теперь они отграничились друг от друга уже сами и чем дальше — тем глубже.»
О затухании былого расположения свидетельствует также письмо Крестовского к Лескову от 14 декабря 1871 года, где среди упрёков добавляется такой : Крестовский припоминает Лескову «общественное признание» автора романа « На ножах, что весьма некрасивый герой Висленёв писан якобы с него.
В ответном письме Крестовскому Лесков отводит обвинения, говоря, что он любит прямоту, а не «заугольную критику». Проскальзывает кое — что и в произведениях. Так, например, в 1875 году в «Блуждающих огоньках» отец говорит сыну: «Учись, братец, всему полезному, а то если будешь бесполезен, я тебя в уланы отдам». А.Н.Лесков комментирует так: «Это было не в бровь, а в глаз, да ещё и всенародно. Не остаётся в долгу и Крестовский. Он отвечает злобной и хлёсткой строфой:
Мир ти, чадо! Поскакав
По Европе много станций,
К нам вернулся цел и здрав
Новый наш Лактаций.»
От прежней дружбы ничего не осталось, но Николай Семёнович не отнимал у Вс.Крестовского прежних заслуг. До последних своих дней в беседах дома Лесков постоянно вспоминал о ценности романа «Петербургские трущобы», который был одной из первых книг о социальных низах общества.