Рубрика: Новости дома Леонида Андреева

Мои детские годы все прошли среди книг, картин и музыки, которой занималась мама. Папа сам не музицировал, хотя очень любил музыку и его глубоко трогали студенческие и народные песни. Будучи в хорошем настроении, он всегда напевал какую-нибудь шутливую песенку вроде «Девица гуляла во своем саду – ду-ду…» или про тетушку Аглаю. Слов этих песенок папа…

В холле небольшая дверь вела в коридорчик, откуда темная узкая лестница поднималась на чердак и на башню. Нам, детям, было строжайше запрещено ходить по этой лестнице. Но мы редко ходили даже в коридорчик, потому что там тоже было страшновато. Была там дверь в маленькую, совершенно темную комнатку, где часто запирались папа с мамой. Когда приоткрывалась…

Странный, конечно, был дом. Повсюду был заметен печальный, мятущийся дух его владельца, – на всем лежала его печать. Широкая лестница на второй этаж образовывала площадку, на которой было всегда темно. И на самой темной стене висел огромный картон с нарисованным на нем «Некто в сером». Серые тяжелые складки его одеяния падали до самого пола, в…

Папа был остроумным и веселым старшим другом, учителем и озорным товарищем наших игр, но я помню его и другим. Он сидит за столом, заставленным всякими кушаниями и посудой, но перед ним стоит один его большой стакан с крепким, почти черным чаем. За столом много людей, все говорили, смеялись, а теперь смолкли и слушают, что говорит…

Мне часто снится один и то же сон. Он преследует меня. Стоит мне уснуть, как  знакомое чувство тревоги охватывает душу. Делается душно, и больно колотится сердце. Я знаю, что сейчас будет. Летний вечер. Тишина. Зарево заката охватило полнеба. Я иду по незнакомой дорожке, но я знаю, что эта дорожка нашего сада, что вот сейчас из-за…

Несбыточны и фантастичны были планы общественной работы, возникавшие у отца, а вместе с тем только этими планами он поддерживал себя в течение последних месяцев своей жизни. Уже наступила осень девятнадцатого года, уже из-под Орла покатился к Черному морю Деникин, а отец все еще хотел думать, что силою слова можно что-то сделать, что-то изменить, чему-то помочь.…

Осенью 1918 года, после того как был заложен дом и появились деньги, правда, очень небольшие, мы переехали с Черной реки в Тюрсевя, где было проведено электричество и где условия жизни были легче, чем в нашем огромном доме, побежденном войною и революцией. Мы поселились в небольшой, но теплой, построенной с расчетом на финляндскую зиму, удобной даче.…

Наступила весна 1918 года. Сошел последний снег, но в конце апреля выпал снова – подул резкий, налетавший порывами северный ветер. С первыми теплыми днями, когда начали оттаивать промерзшие комнаты, в доме появились первые признаки новой жизни. Я перебрался в башенную, где было уютнее и веселей. Воскрес отцовский кабинет: оттуда все чаще и чаще раздавалось постукивание…

Всю жизнь отец носил Россию в себе, как верующий носит бога, но когда Россия открылась ему в октябре, он не узнал ее в этом облике, и все распалось – хаос с головой захлестнул его. Гнет хаоса, то есть сознание того, что вот сейчас, сию минуту, все может исчезнуть, превратиться в некоторый непреодолимый вихрь, отец чувствовал…

Отец очень сильно изменился за те три или четыре недели, что я его не видел. От прежнего радостного возбуждения первых революционных дней не осталось и следа. Он поблек, осунулся, межбровная складка еще глубже врезалась в его высокий лоб. Стали медленней, размеренней и суровее его движения. Все чаще он жаловался на сердце и на постоянные головные…

Незадолго до революции я принес отцу тетрадь с моими избранными стихами. Тетрадь была увесистая – страниц двести. Больше месяца она пролежала у отца на письменном столе, заваленная бумагами, рукописями, корректурными полосами и газетными вырезками. Каждый раз, когда я приходил к нему, я извлекал тетрадь и клал ее сверху на видное место. В конце концов отец…

Из Москвы, по-летнему пыльной и душной, мы в тот же день поехали в Бутово, верст за тридцать, где жили этим летом Добровы. Здесь я провел с моим отцом и покойной матерью два лета – в 1904 и 1905 годах. Здесь же они жили перед моим рождением в 1902 году. Мы пошли гулять втроем – отец,…

Летом – <…> — отец по делам, связанным с организацией газеты «Русская воля», должен был поехать в Москву. Он взял меня с собою. В моей памяти ярче всего удержалось наше пребывание в поезде: красный бархат дивана, красное дерево, уродливые, стиль 1900 года, разводы на матовом стекле абажура – роскошь и безвкусие 1-го класса, и вместе…

Музей «Дом Леонида Андреева» приглашает 21 августа 2022 года в 14:00 на литературно-музыкальный вечер «Леонид Андреев глазами Корнея Чуковского», посвященный дню рождения Л.Н. Андреева и 140-летию со дня рождения К.И. Чуковского. Гости музея узнают много интересного о личности Леонида Андреева, его талантах, увлечениях, характере. Сценарий вечера построен на воспоминаниях К.И. Чуковского – близкого друга и…

Из воспоминаний Вадима Леонидовича Андреева В тот год моя любовь к отцу осложнилась особенной, тяжелой ревностью, которую я скрывал от всех, стыдясь и мучаясь ею. Я ревновал отца не только к моему брату Савве, не только к чужим людям, с которыми он проводил время, но даже к вещам. Когда утром отец пил чай, я ревновал…