Черт инфернальный

Черт инфернальный

В книге воспоминаний Веры Андреевой есть детальное описание убранства кабинета ее отца. Среди прочего – описание нарисованной углем  картины, висящей над камином. Эта картина – копия картины Гойя. Она занимала почти полстены, и,  судя по всему, была  дорога хозяину.  На ней были изображены два черта в человеческий рост.

 «Они, видимо, собираются на какой — то бал у себя в аду и тщательно занимаются своим туалетом. Один сидит, выставив вперед мозолистую ногу и молитвенно подняв голову к небу, а другой, вооружившись здоровенными ножницами, стрижет ему страшные загорелые когти. Лица у чертей человеческие,- у того, кто стрижет, даже вытянуты от усердия губы, — а над ними распростерты, их перепончатые, как у летучих мышей крылья с когтями на концах.

      « С другой стороны камина на таком же сером картоне, как и черти Гойи, нарисован еще один черт. Или это уже не просто черт, а сам сатана или, может быть, рок? Он сидит на земном шаре и держит на коленях большую раскрытую книгу. В одной руке у него гусиное перо, другая рука своим длинным указательным пальцем с загнутым когтем на конце в знак внимания показывает вверх. Длинные мохнатые уши насторожены — от их слуха  ничего не уйдет ».

    Черт – это,  наверное, один из самых популярных персонажей художественной литературы. Именуется  он « низшим инфернальным существом, часто комическим, в отличие от Сатаны, образ которого сформировался уже в литературе более сложной, духовного порядка. В традициях фольклора рисуют своих чертей Н. Гоголь, А. С. Пушкин, Лермонтов. Мрачный Воланд, обаятельный кот, Фагот и Азазелло продолжают список.

     В сложном, многомерном творчестве Андреева присутствует именно образ черта. Сам по себе инфернальный персонаж — « фигура сверхъестественного происхождения, олицетворяющая зло, деструктивное начало».

    Черт, пришедший на деревенскую свадьбу в рассказе Андреева, забавный, похожий на невезучего и худого деревенского кота, шмыгает носом и дышит на замерзшее стекло. Там, в теплой избе — свадьба. В голове у него есть коротенькие мысли. Ему тоже захотелось на праздник, и он закапывает свои рога в снег.

Но черт этот совсем не тот, что весело прыгает  в зимней ночи Диканьки.      Рассказы Андреева – это своеобразный « ментальный эксперимент», который моделируется сначала во внутреннем мире писателя, а потом  автор переносит его в текст.

Тему зашифрованной символики в рассказе-притче раскрывает  профессор Института славистики Философского факультета Университета им. Масарика, г. Брно (Чехия) в работе « Один из андреевских чертей и его коннотации».

     В его интерпретации все образы рассказа неслучайны. Это « бабушки и дедушки», а не молодые люди, дом же — символ прочности и  традиций.

В этот традиционный мирок и вторгается «чужой» элемент. Уже

само его имя свидетельствует о том, что он не от мира сего – не только

Черт, а еще Карлович, это намек на определенную связь с

немецкой или общегерманской средой. Традиционное происходит

внутри, «чужое» сначала извне заглядывает, а потом осторожно заходит

вовнутрь.

Черт Карлович ухитряется постепенно забрать власть в избе в свои лапы.

 Он поздравляет невесту, вступает в разговор с остальными гостям,  но только притворяется. Но  его основная цель  – он хочет, по сути, извести присутствующих. Этого Карлович в конечном счете и добивается.

Притча эта — о постепенно меняющемся отношении писателя к революционным событиям в обществе, грядущем хаосе, жертвам и разрушении, всеобщей анархии, потере устоев, традиций и норм жизни, да и самой жизни.