Автор: Ст. науч. сотрудник муз. И.А. Бунина Филатова Е.Н.
Вторая мировая война началась в Европе 1 сентября 1939 года вторжением войск нацистской Германии на территорию Польши.
В эмиграции во Франции И.А. Бунин с женой Верой Николаевной Муромцевой-Буниной жили с 1920 года, беженцами покинув Россию после революции. С 1920 года Бунины снимали в Париже квартиру, а с 1924 года — виллу «Бельведер» в городке Грассе.
Летом 1940 года Германия оккупировала 2/3 территории Франции. 14 июля того же года Париж пал. К этому времени уже вся Европа была ввергнута фашистами в смертоносные битвы. В мире царили рабство, голод и муки. Фашистская Италия начала военные действия даже на территории Восточной и Северной Африки. Летом 1940 года итальянские войска выступили против английской колонии Сомали и английских войск, расположенных в Египте.
У Бунина есть очень пронзительное стихотворение, которое называется «Война». В нём поэт запечатлел страшный образ войны, которая, как известно, всегда и везде несёт разруху, опустошение и смерть.
От кипарисовых гробниц
Взлетела стая чёрных птиц,-
Тюрбе расстреляно, разбито.
Вот грязный шёлковый покров,
Кораны с оттиском подков…
Как грубо конское копыто!,
Вот чей-то сад; он чёрен, гол-
И не о нём ли мой осёл
Рыдающим томится рёвом?
А я-я, прокажённый рад
Бродить, вдыхая горький чад,
Что тает в небе бирюзовом:
Пустой, разрушенный, немой,
Отныне этот город — мой,
Мой каждый спуск и переулок,
Мои все туфли мертвецов,
Домов руины и дворцов,
Где шум морской так свеж и гулок!
После начала войны в 1940 году Иван Алексеевич несколько раз ездил в Париж – надо было уладить дело с квартирой. ( Уехав в Грасс, жильё в Париже следовало оставить за собой.) В своём дневнике Бунин записал в июле 1940 года:
Из дневника Бунина: «Вера была в Париже уже с месяц, встретила меня на Лионском вокзале. Когда ехали с вокзала на квартиру, меня поразило, что по всему чёрному небу ходили перекрещивающиеся полосы прожекторов. … В Париже все поражены, не понимают, как могло это случиться. ( Это чудовищное поражение Франции.)»
17 сентября 1939 года Бунины сняли виллу «Жаннет» в Грассе. Вера Николаевна тогда записала в дневнике: «Виллу спешно сдали англичане… Сдали дёшево. Вилла чудесная, но стоит высоко…» На этой вилле Бунины прожили всю войну, до 1945 года. Писатель Л.Зуров. живший с Буниными ,писал А.К.Бабореко в 1962 году: «Во время войны Бунины поселились на вилле «Жаннет», построенной высоко на крутом каменистом обрыве… Там мы пережили итальянскую и немецкую оккупацию. Голодали…»
Иван Алексеевич и Вера Николаевна редко жили одни. Вот и дом на вилле «Жаннет» быстро был заселён людьми. На верхнем этаже стали жить молодая писательница Галина Кузнецова и её подруга Маргарита Степун. В 1940 году в доме на «Жаннет» поселились литератор Александр Бахрах и русский писатель Леонид Зуров. Рискуя собственной жизнью, Бунины прятали у себя на вилле знакомых евреев, которых во Франции, как и всюду тогда, преследовал нацистский режим. Буниным удалось спасти от концлагеря Маргариту Степун, подругу поэтессы Галины Кузнецовой. Спасены были от карателей пианист Александр Либерман и его супруга. Бунин буквально настоял, чтобы Либерманы на время арестов евреев в августе 1942 года поселились на его вилле. А.Б.Либерман вспоминал Буниных в 1964 году с большой благодарностью. Об Иване Алексеевиче Либерман писал ,как о стопроцентном русском патриоте, который думал только о спасении Родины от нашествия варваров».Также во время войны у Буниных спасался литератор Александр Бахрах. Он появился в Грассе в 1940 году и жил на вилле «Жаннет» до сентября 1944 года. На одном этаже с женой Бунина поселилась молодая эмигрантка с Украины Елена Жирова, со своей дочкой Олей. Все эти люди нуждались в жилье, и Бунины их приютили. Елена Николаевна Жирова с дочкой Олей прожила у Буниных три года. Живая непосредственная девочка Олечка Жирова внесла в жизнь Буниных ту радость и тепло, которых им так недоставало в годы войны. За три года совместного проживания на вилле Иван Алексеевич сдружился с Олечкой. Девочка называла нобелевского лауреата «Ваней», а он стал писать для неё шутливые стишки. Только Олечке разрешалось в любое время зайти в кабинет Бунина и даже сидеть у него на коленях. Много внимания девочке уделяла и Вера Николаевна. В дневнике за 1939 год у жены Бунина есть интересная запись об одном праздничном дне, который устроили Бунины Олечке Жировой. Вера Николаевна записала: «Именины Олечки удались. Нашли прелестную куклу – Светлану. … Ян (т.е. Иван Алексеевич) подарил золотое перо со стихами: «Не давайте мне малины,
А давайте мне чернил.
Мне перо на именины
Дядя Ваня подарил!»
… Олечка была довольна».
Война шла своим зловещим ходом. Жизнь на вилле «Жаннет» становилась всё тяжелее день ото дня. В 1942 году Иван Бунин говорил журналисту Андрею Седых: «Живём мы коммуной. Шесть человек. И ни у кого гроша нет за душой. Деньги Нобелевской премии давно уже прожиты». 3 марта того же года Бунин записал в дневнике:
«Серо, прохладно, нездоровье… Второй день без завтрака – в городе решительно ничего нет! Обедали щами из верхних капустных листьев – вода и листья!..»
Однако, несмотря на безденежье и голод, русский писатель при немцах не напечатал ни строчки. Из Швейцарии было предложение сотрудничать в газетах и журналах оккупированных фашистами территорий, но Бунин отказался.
И ещё… Несмотря на голодные дни войны, И.А. Бунин не переставал восхищаться природой, замечать красоту, где только возможно. Читаем в дневниковой записи Ивана Алексеевича от 23 мая 1942 года:
«Опять у нас в саду множество цветущих роз – и розовых, и белых, и пунцовых… Опять думал нынче: прекраснее цветов и птиц в мире ничего нет. Ещё – бабочек».
И.А. Бунин в годы войны не только записывал в дневник, он работал над рассказами о любви. Война. Голод. Холод. В письме к писателю, нашему земляку Б.К. Зайцеву Иван Алексеевич сообщал: «Милый друг, едва пишу – так больно руке от холода…»
Бунин работает над своим последним и самым прекрасным сборником рассказов «Тёмные аллеи». Работал над ним Иван Алексеевич 12 лет – с 1937 по 1949 годы. Впервые сборник был напечатан в Нью-Йорке в 1943 году. Из 20-ти написанных к тому времени рассказов в книгу вошло 11. Сейчас этот сборник насчитывает 40 удивительных новелл, объединённых одной темой – темой любви. Бунин в рассказах цикла пишет о любви всепоглощающей, страстной, безумной, трагической, о любви мимолётной ,но всегда оставляющей неизгладимый след в жизни героев.
Большая часть рассказов была написана в Грассе, в годы оккупации Франции. 15 декабря 1943 года Иван Алексеевич писал своей знакомой, Вере Шмидт:
«…Вот уже пошёл четвёртый год, как сидим безвылазно в Грассе… Написал я за это время всё же целую новую книгу рассказов, пишу и сейчас понемногу…»
Книга «Тёмные аллеи» — итоговая в творчестве Бунина; она вобрала в себя всё, о чём писал, размышляя о любви, Иван Алексеевич ранее. Бунин работал над книгой самозабвенно, сосредоточенно, он весь отдался написанию этого цикла рассказов о любви. Из письма к Б.К. Зайцеву:
«Книга эта называется по первому рассказу «Тёмные аллеи» — во всех следующих дело идёт, так сказать, тоже о тёмных и чаще всего весьма жестоких «аллеях любви». И вот ещё что – нынешней осенью всё хотелось писать и писать что-нибудь милое… не всё же думать о смерти и о дьявольских делах в мире! Боккаччо написал «Декамерон» во время чумы, а я вот «Тёмные аллеи».
«Чистый понедельник» — лучший рассказ в сборнике. Про «Чистый понедельник» Бунин написал в одну из своих бессонных ночей:
«Благодарю Бога, что Он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».
Час ночи. Встал из-за стола – осталось дописать несколько строк «Чистого понедельника». Погасил свет, открыл окно проветрить комнату – ни малейшего движения воздуха, полнолуние, ночь неяркая, вся долина в тончайшем тумане, далеко на горизонте неясный розоватый блеск моря, тишина, лёгкая свежесть молодой древесной зелени, кое-где щёлканье первых соловьёв… Господи, продли мои силы для моей одинокой, бедной жизни в этой красоте и работе!»
Героиня рассказа «Чистый понедельник» уходит в монастырь «на великий постриг», отдав предпочтение любви к Богу. В рассказе рефреном звучит одно из любимых музыкальных произведений Бунина – «Лунная соната» Бетховена.
«Вечером гроза. Лежал, читал – за окнами содрогающееся, голубое, , яркое, мгновенное.
Ночью во мне пела «Лунная соната». И подумать только, что Бог всё это – самое прекрасное в мире и в человеческой душе соединил с любовью к женщине».
Обитатели «Жаннет» нередко собирались на нижнем этаже в столовой и слушали радио. 22 июня 1941 года радиоприёмник сообщил о вероломном нападении Германии на Советскую Россию. В тот день Бунин записал в дневнике:
. «…Германия нынче утром объявила войну России. … После завтрака лёг продолжать читать письма Флобера, как вдруг крик Зурова: «Иван Алексеевич, Германия объявила войну России! Думал, шутит, но то же закричал и Бахрах. Побежал в столовую к радио – да! Взволнованы мы ужасно…»
С самого начала войны в России внимание И. Бунина было приковано к его Родине, от которой он никогда не отрывался сердцем. Всё негативное, связанное с большевистской Россией, теперь ушло для писателя в сторону. Осталось одно – его Родина, его Россия находится в большой опасности. Бунин говорил:
«…Если бы немцы заняли Москву и Петербург и мне предложили бы туда ехать, дав самые лучшие условия, — я отказался бы. – Я не мог бы видеть Москву под владычеством немцев, видеть, как они там командуют. Я могу многое ненавидеть и в России и в русском народе, но могу и многое любить, — чтить её святость. Но чтобы иностранцы там командовали – нет, такого не потерпел бы».
В своём кабинете Бунин повесил карты Советского Союза. На них писатель отмечал путь продвижения советских войск. Дневники Ивана Алексеевича этих лет стали отчасти и хроникой военных событий, и отражением его душевного состояния. Особое волнение вызывала у русского писателя судьба тех городов, в которых он раньше жил или бывал. Вот несколько записей Бунина начала войны:
—13 июля 1941 года: «Взят Витебск. Больно.»
-9 октября 1941 года: «Взят Орёл. … Дело очень серьёзно.»
13 декабря 1941 года: «Русские взяли назад Ефремов, Ливны… В Ефремове были немцы! Непостижимо! И какой теперь этот Ефремов, где был дом брата Евгения…»
Наперекор бедности и голоду мысли о России придавали Бунину сил. Радовала Ивана Алексеевича и всех обитателей виллы «Жаннет» и родная русская речь, которую они слышали от советских военнопленных. В трёхстах пятидесяти метрах от виллы «Жаннет» помещался немецкий штаб, который охраняли автоматчики, вооружённые ручными гранатами. Русские солдаты – из Белоруссии, Ленинграда и Москвы, с Украины – бывали в доме Бунина на «Жаннет». Пленные делились с семьёй Ивана Алексеевича хлебом, пели, слушали радио. Бунин вспоминал о пребывании советских военнопленных в его доме в письме к писателю Борису Зайцеву от 23 ноября 1944 года так:
«…Расскажу о пленных – их у нас бывало в гостях немало… Некоторые были настолько очаровательны, что мы каждый раз целовались с ними как с родными… Они немало плясали, пели – «Москва, любимая, непобедимая…»
Советские военнопленные во время оккупации немцами Грасса рубили лес, работали на хлебопекарнях. Им разрешалось бывать вне лагеря. Вера Николаевна вспоминала, что пленные бывали на «Жаннет» по воскресеньям, они пели и плясали – «талантливый подобрался народ!»
Бунину нравилось всё талантливое. Из русских советских поэтов Иван Алексеевич выделял имя Александра Трифоновича Твардовского и его поэму «Василий Тёркин». Своё бессмертное произведение о простом русском солдате Твардовский писал в годы войны. Вспомним сегодня некоторые строки из «Тёркина»
«О войне».
Грянул год, пришел черед,
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за все на свете.
От Ивана до Фомы,
Мертвые ль, живые,
Все мы вместе – это мы,
Тот народ, Россия.
И поскольку это мы,
То скажу вам, братцы,
Нам из этой кутерьмы
Некуда податься!
Тут не скажешь: я – не я,
Ничего не знаю,
Не докажешь, что твоя
Нынче хата с краю.
Не велик тебе расчет
Думать в одиночку.
Бомба – дура. Попадет
Сдуру прямо в точку.
На войне себя забудь,
Помни честь, однако,
Рвись до дела – грудь на грудь,
Драка – значит, драка.
Ну, да что о том судить, —
Ясно все до точки.
Надо, братцы, немца бить,
Не давать отсрочки.
Война всё длилась. Но после освобождения Курска, Белгорода и Орла в 1943 году произошёл явный перелом в ходе войны. Много записей появилось у писателя в дневнике в 1944 году. Иван Алексеевич отмечал:
4 июня 1944 года. «Взят Рим!»
-26 июня 1944 года. «Началось русское наступление.»
-23 июля 1944 года. «Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!»
Освобождение Франции в августе 1944 Бунин воспринял как великий праздник. 25 августа в дневнике Ивана Алексеевича появилась такая запись:
«День 23-го был удивительный: радио в два часа восторженно орало, что 50 тысяч партизан вместе с населением Парижа взяли Париж. … На рассвете 24-го вошли в Грасс американцы. Необыкновенное утро! Свобода после стольких лет каторги! Днём ходил в город – ликование неописуемое».
«Полночь. Пишу под радио из Москвы – под «советский» гимн. Только что говорили Лондон и Америка о нынешнем дне, как об историческом, — « о последней битве с Германией», о громадном наступлении на неё, о переправе через Рейн, о решительном, последнем шаге к победе. Помоги, Бог!..»
Итак, война во Франции закончилась. 1 мая 1945 года Бунины покинули Грасс навсегда. Иван Алексеевич и Вера Николаевна вернулись в Париж, в квартиру на улице Ж.-Оффенбаха. К этому времени в среде русской эмиграции у многих появилась надежда, что после Великой Победы в России произойдут перемены, которые дадут возможность вернуться на Родину. Эту надежду тогда разделял и Бунин. Писатель Н.Я.Рощин вспоминал:
«Освобождение Франции Бунин назвал «Великим праздником», победы Советской Армии приводили его в восхищение. Однажды на спектакле Русского театра в Париже место Бунина оказалось бок о бок с местом молодого подполковника Советской военной миссии. В антракте подполковник встал и, обращаясь к соседу, сказал: «Кажется, я имею честь сидеть рядом с И.А. Буниным?» И Бунин, поднявшись с юношеской стремительностью, ответил: «А я имею ещё большую честь сидеть рядом с офицером нашей великой армии».
После окончания войны в среде русской эмиграции произошёл раскол. Активизировались те из эмигрантов, кто работал на НКВД, сотрудничал в прессе, существовавшей на советские деньги. То, что многие стали «красней красного», Бунин объяснял не только страхом или холопством, но и стадностью. У Ивана Алексеевича эти черты всегда отсутствовали. Известно также, что И.А.Бунин всегда был чужд политической деятельности. Тоска писателя по родине, желание Советской Армии победы во Второй мировой войне позволила некоторым эмигрантам поверить в то, что Бунин взял советский паспорт и собирается в Советскую Россию. Поверил в это даже всегдашний друг Бунина Б.К.Зайцев. После войны бывшие друзья прекратили всякое общение.
В Советском Союзе было известно об антифашистской патриотической позиции Бунина в годы войны. В послевоенные годы с советской стороны стали предприниматься попытки убедить писателя вернуться на родину. Осенью 1945 года Бунин был приглашён в советское посольство послом А.Е.Богомоловым, который в неофициальной беседе с Иваном Алексеевичем спросил, не предполагает ли он вернуться в СССР. Позицию писателя посол оценил как «неустойчивую». 14 июня 1946 года советское правительство издало «Указ о восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Франции.» 21 июля Бунин присутствовал на собрании, посвящённом разъяснению Указа. После доклада посла с чтением своих военных стихотворений выступил К.М.Симонов. Когда он читал стихотворение «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…», зал замер, некоторые слушали со слезами на глазах.
После собрания Симонов подошёл к Бунину познакомиться с ним. В воспоминаниях Константин Михайлович писал: «Я относился к Бунину как очень хорошему писателю и как к человеку, занявшему во время войны достойную патриотическую позицию… Словом, мне хотелось, чтобы Бунин вернулся домой.» Это было не только желание Симонова, но и задание сверху уговорить Бунина вернуться. Тогда Симонов, по его словам, встречался с Иваном Алексеевичем «пять или шесть раз» : в кафе и в квартире Буниных. В беседах с Буниным Симонов почувствовал его мучительные колебания в решении вернуться. Это было связано с преклонным возрастом писателя, его нежеланием утратить свою художническую независимость и неспособность пойти на компромиссы в угоду существующему в советской России режиму. Симонов писал о Бунине в воспоминаниях: «Тогда, в сорок шестом году, после своего вызывающего поведения по отношению к немцам он считал себя вправе и вернуться и не возвращаться, считал, что он может взять и может не брать советский паспорт, что он всё равно чист перед Россией. В нём явно было это самоощущение гордости и чистоты.»
В начале 2015 года в адрес музея пришло письмо о следующем проекте:
«Российский еврейский конгресс и научно-просветительский центр «Холокост» собирают документы для признания писателя Ивана Бунина и его супруги Праведниками народов мира. Инициаторы проекта сумели собрать множество свидетельств тому, что Бунин и его жена – Вера Муромцева-Бунина помогали евреям в годы Второй мировой войны. Согласно этим данным, во время нацистской оккупации супруги укрывали на вилле, которую снимали на юге Франции, литературного критика Александра Бахраха и пианиста Александра Либермана с женой. В конгрессе сообщили, что отдел Праведников мемориала «Яд ва-Шем» в Иерусалиме уже принял соответствующий запрос и начал сбор официальных документов об участии Буниных в спасении евреев. Как заявил глава конгресса Юрий Каннер, проект призван напомнить о подвиге великого русского писателя, а также привлечь внимание в год 70-летия Победы не только к жертвам Холокоста, но и к героям, спасавшим еврейский народ. Каннер уточнил, что ни в России, ни за рубежом литературоведы до сих пор не изучали эту деятельность Бунина. «Мы постараемся привлечь всех специалистов в Институте мировой литературы, где готовится к изданию полное собрание сочинений Бунина, хранителей его архивов в разных странах, чтобы как можно быстрее представить все необходимые доказательства. Если этот факт будет установлен, то подвиг первого русского писателя – лауреата Нобелевской премии обязательно должен быть увековечен и в столице его родины», — приводит слова Каннера «Интерфакс».