Добрый день! Приветствуем всех дерзнувших вступить на одну тропу с известным писателем-этнографом и фольклористом XIX века Павлом Ивановичем Якушкиным. Сегодня наш путь лежит в Монастырь Святого Великомученика Победоносца и Чудотворца Георгия, на протяжении столетий традиционно именуемый Юрьевым.

Обитель была заложена на берегу Волхова русским князем Ярославом Мудрым после победы над чудью. На протяжении веков Юрьев монастырь обустраивался, переживая как времена благоденствия, так и разорения. Новый расцвет древнейшей обители приходился на первую половину XIX века, когда графиня А.А. Орлова-Чесменская взяла его под свою опеку. В 1859 г. здесь побывал Якушкин:

«Юрьев монастырь, или как здесь выговаривают морастырь, или номастырь, я пришел до вечерен. Около летнего большого собора три могилы монахов, из которых самый значительный, кажется тем, что был духовником благодетельницы монастыря, как сказано на памятнике графини А.А. Орловой,  другой – брат его, третий – Шилкин или Шишкин, не помню. Три брата Орловых: Алексей, Григорий и Федор, как я после узнал, похоронены в самом соборе. Монахи все  заняты своими делами, и я насилу добился, где будет служба, и то не от монаха, а от мальчика, штатного, который приходит сюда ежедневно из Юрьевой слободы. Про богатство иконостасов монастырских церквей  нечего и говорить: всем известно, что графиня Орлова большую часть всего своего имения отдала этому монастырю чрез руки Фотия, бывшего Юрьевским архимандритом. Рассказывают, что в этом монастыре при Фотии из ризницы пропало разных вещей и камней на 800,000 руб. (асс. или сер. не знаю). Из Петербурга приехали производить следствие. Фотий отправился к Орловой (она жила в нескольких десятках сажен от мо­настыря), сказал ей, что она дала в монастырь камни, верно не добром отцом ее нажитые, и что верно Богу не угодно принять такой дар. Орлова сделала все пропавшие вещи лучше прежних н упросила в Петербурге не производить следствия. Иконостас поэтому очень богат, утварь тоже; но я был удивлен тем, что в церкви народу было довольно, а перед иконами горела всего одна грошовая свеча, поставленная каким-то горемы­кою. Даже лампады не все были зажжены. Служба шла очень долго: до 7 ½ часов».