Г.Н. Павлова — старший научный сотрудник БУКОО ОГЛМТ, член Президиума Орловского отделения Союза работников культуры.

 

УСТАВНАЯ  ГРАМОТА  СЕЛА  СПАССКОГО-ЛУТОВИНОВА  КАК ДОКУМЕНТ  ЭПОХИ

 

Опубликовано в  Тургеневском ежегоднике  2011-2012 гг./ Сост. И ред. – Л.В. Дмитрюхина, Л.А. Балыкова.- Орел: Издательский Дом «Орлик», 2013

 

Отмена крепостного права в России в середине XIX века явилась центральной проблемой общественной и политической жизни, решение которой стало основным условием развития промышленности, сельского хозяйства, всей социальной и правовой сферы страны.

Вопрос освобождения крестьян от крепостной зависимости серьезно и глубоко волновал И.С.Тургенева. Многочисленные свидетельства тому мы находим в его письмах конца 1850-х – начала 1860-х годов. Еще задолго до объявления правительственных решений по крестьянскому вопросу Тургенев с помощью управляющего его имениями дядюшки Николая Николаевича Тургенева начал в них хозяйственную реорганизацию. Осенью 1859 года он сообщал в письме к И.С.Аксакову: «С крестьянами я почти везде благополучно размежевался (оставив, разумеется, старое количество земли), переселил их (с их согласия) – и с нынешней зимы они все поступают на оброк, по 3 рубля серебром с десятины; я говорю: я – а я должен бы сказать: мой дядя, которому новые порядки очень не по нутру – но который понял, что старые порядки вернуться не могут»¹.

В то время, когда Россия жила в ожидании перемен, Тургенев находился в Париже: «… у меня дочь, которую я должен выдавать замуж, и потому поневоле сижу в Париже», – сетовал он в письме к А.И.Герцену 25.02(9.03) 1861 года, с жаром добавляя: «Все мои помыслы – весь я в России»².

Официальные сообщения о реформе пришли в Париж в конце февраля 1861 года. «Мне обещали доставить сегодня один уже отпечатанный экземпляр Положения, который прислали из Петербурга. <…> Дожили мы до этих дней – а всё не верится, и лихорадка колотит, и досада душит, что не на месте»³, – писал Тургенев Герцену 1(13) марта 1861 года.

В письмах, отправленных в эти дни разным адресатам, Тургенев сообщал, что в числе других русских, проживавших в Париже, среди которых были Н.И.Тургенев и С.Г.Волконский, он участвовал в благодарственном молебне по поводу освобождения крестьян. Молебен отслужил священник русской посольской церкви протоиерей Иосиф Васильев, произнесший «краткую и очень умную и трогательную речь», от которой «почти все прослезились»⁴.

Содержание крестьянской реформы излагалось в объёмном документе, называвшемся «Положения 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Для разъяснения «Положений» московскому митрополиту Филарету (Дроздову) было поручено создать манифест, текст которого редактировал министр юстиции В.Н.Панин. И.С.Тургенев делился впечатлениями от прочитанного в письме к А.И.Герцену 14(26) марта 1861 года: «Сам манифест явным образом написан был по-французски и переведён на неуклюжий русский язык каким-нибудь немцем. Есть фразы вроде: «благодеятельно устроять» … «добрые патриархальные условия», – которые ни один русский мужик не поймёт»⁵.

Мужики и вправду мало что поняли из манифеста, обозвав его по имени автора Филарета (Дроздова) «филькиной грамотой». Фраза разлетелась и живёт доныне как характеристика бестолковых документов. Осуществление реформы в силу её недоработанности шло тяжело и медленно. Но, несмотря на все её недочёты, для России в целом это был огромный шаг вперёд. Крестьяне получали личную свободу, усадьбу и надел земли в постоянное пользование, выплачивая за него своим бывшим хозяевам оброк или отрабатывая дни барщины.

Размеры крестьянских наделов и объём повинностей прописывались в специальных документах – уставных грамотах, составление которых должно было завершиться по всей империи к 1863 году. Уставная грамота была своего рода договором, который помещик заключал не с каждым крестьянином отдельно, а с крестьянской общиной в целом, закрепляя таким образом круговую поруку и ответственность всего «мира» за исполнение повинностей. Правильность составления грамоты заверялась мировым посредником, избиравшимся из числа уездных помещиков.

Дошедшие до нашего времени уставные грамоты хранятся в областных архивах и Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга. Они изучаются историками, краеведами, помогают понять ход реформы и оценить уровень жизни крестьян и помещиков середины XIX века в российских губерниях.

К сожалению, в Государственном архиве Орловской области нам не удалось обнаружить уставных грамот сел и деревень, принадлежавших И.С.Тургеневу, несмотря на то, что их составление и подписание было большой его заботой. Весну и лето 1861 года он провел в Спасском «для приведения в окончательный порядок <…> отношений с крестьянами»⁶. Его радовало, что крестьянское дело продвигалось хоть «тихо и вяло», но без каких-либо эксцессов – «толчки хуже всего»⁷, что «в Спасском мужики с прошлого года на оброке»⁸ и, встретив приехавшего в имение барина, «изъявили» ему «свое благоволение»⁹.

Решая дела, Иван Сергеевич менее всего заботился о своих выгодах, уступая крестьянам. «Мои уступки доходят почти до подлости»,- иронизировал он над своей хозяйственностью в письме к П.В.Анненкову 7(19) июня 1861 года¹⁰. Ранее 19(31) мая 1861 года он писал об этом же графине Е.Е.Ламберт: «Уже более недели, как я здесь. Имел очень дружелюбное объяснение с мужиками, которые довольны – так как мои условия для них крайне выгодны – но об выкупе, т.е. согласии на участие в выкупе – и слышать не хотят. У нас везде довольно смирно и тихо; большая перемена, происшедшая после манифеста, состоит в том, что крестьяне поняли и узнали свои права и крепко на них настаивают <…> обязанности свои они исполняют с меньшей охотой. Это надо было ожидать – после 200-летнего бесправия; но перемелется – мука будет. Здесь у нас еще не назначены мировые посредники: как только это будет сделано – я приступлю к уставным грамотам, – а там и к выкупу, без участия мужиков. Беда в том, что многие не хотят идти на оброк»¹¹.

В архиве Орловского объединенного государственного литературного музея И.С.Тургенева (ОГЛМТ) хранится копия XIX века «Уставной грамоты Орловской губернии, Мценскаго уезда села Спасскаго Коллежскаго Секретаря Ивана Сергеевича Тургенева»¹² [См. приложение 1]. Она была получена музеем 22 декабря 1980 года (Акт №59) «в дар от Серикова Олега Васильевича, старшего инженера завода «Научприбор», проживающего в г. Орле». Как записано со слов Серикова, до него документ находился «в собрании орловского краеведа и журналиста Ивана Ивановича Лебедева». Было интересно узнать, каким образом и когда Уставная грамота села Спасского-Лутовинова могла оказаться у И.И. Лебедева. Думается, что ответ на этот вопрос кроется в статье «О Тургеневе, как помещике. Что нового о Тургеневе выявила тургеневедческая комиссия», опубликованной в газете «Орловская правда» 13 октября 1928 года¹³. Статья подписана литерой П. (возможно, заведующий Окружным музеем Покровский). Из нее мы узнаем, что в 1928 году Лебедев входил в специальную «комиссию по определению личности писателя Тургенева, как помещика». Это было время гонений на Тургеневский музей и на его тогдашнего директора Веру Михайловну Викторову (урожденную княжну Оболенскую). Целью комиссии было развенчать «культ Тургенева, царящий в известной части общества и имеющий свое отражение и в Орловском Тургеневском музее», а также произвести «собирание материалов у местных старожилов». Комиссия, состоявшая из представителей «окрмузея, краеведов, окружкома и архбюро<…> в начале сентября сделала первую вылазку в Спасское-Лутовиново». «28 сентября в здании Дома работников просвещения был заслушан доклад о результатах работ…», с которым выступил И.И.Лебедев. В своем докладе он «отметил, что за кратковременностью своего пребывания в Спасском комиссия не могла собрать много материала, но и имеющийся материал упорно наталкивает на мысль, что у Тургенева в его отношении к крестьянам не всё обстояло благополучно, что в Тургеневе всё-таки сказывался помещик, соблюдавший, прежде всего, свои личные интересы».

«Наиболее яркой иллюстрацией этому, – говорится далее в статье, – являются рассказы старожилов-крестьян о том, что Тургенев накануне «воли» перевел крестьян с лучшей земли на худшую; что он выделил освобожденным крестьянам меньшую долю земли на душу, чем полагалось по норме; что Тургенев, ссылаясь на свою бедность, отказывался уступить крестьянам лес, врезавшийся клином в их землю, предлагая им этот лес купить, чего крестьяне не смогли сделать по своей маломощности. Далее тов.Лебедев с документами в руках доказал, что Тургенев при освобождении крестьян дворовым земли не дал и перед волею часть крестьян перевел в разряд дворовых. <…> Вопреки письму Тургенева к Венгерову (от 19 июня 1874 года), Тургенев не освобождал своих дворовых вплоть до 1861 года и т.д.».

Естественно, что доклад тов.Лебедева вызвал бурную полемику в зале. Выступавшие в защиту любимого писателя цитировали известных литературоведов, на что им было сказано, что «авторитеты-тургеневеды <…> главным образом оперировали над Тургеневым как над писателем, не располагая документами социально-бытового значения, иначе это сейчас бы сказалось в работах о Тургеневе».

По прошествии лет статья читается, как едкая сатира, если бы не были известны последствия таких «писаний» 1930-х годов. В 1929 году В.М.Викторова «была отстранена от должности, а в 1931 году арестована по «делу краеведов» в Москве. Один из свидетелей показывал на суде: «Антисоветизм Викторовой проявлялся в том, что она противилась борьбе Историко-культурного музея <…> против культа Тургенева. Защищала личность Тургенева». Викторова была приговорена к трем годам ссылки, но пробыла в Казахстане дольше¹⁴.

Но и Лебедев не избежал горькой участи. Несмотря на то, что он «много сделал для спасения усадьбы И.С.Тургенева в Спасском-Лутовинове, <…> 2 февраля 1931 года Лебедев был арестован в Орле и отправлен в лагерь, в 1937 году осужден вторично и приговорен к расстрелу»¹⁵.

Возможно, одним из документов, на который ссылался, и который намеренно неверно толковал Лебедев, и была «Уставная грамота села Спасскаго…», хранящаяся ныне в фондах ОГЛМТ. Раннее место хранения грамоты, до того как она оказалась у Лебедева, неизвестно. Может быть, перед нами – копия, принадлежавшая бывшим крестьянам Тургенева, отданная ими Лебедеву в сентябре 1928 года. В акте поступления указана сохранность документа – «очень ветхий». В общей сложности он составляет 7 листов размером 34,3 см на 22,4 см.

В 1990-е годы документ был отреставрирован и неоднократно экспонировался на выставках музея.

Из Уставной грамоты села Спасского-Лутовинова, составленной 27 января 1862 года, следует, что на этот момент в селе проживало 285 крестьян и 108 дворовых людей (мужского и женского пола). Дворовые люди и крестьянские женщины, по правительственному положению, права на получение земельных наделов не имели. Таким образом, в Спасском должны были получить землю 134 крестьянина. Им предоставлялся «в постоянное пользование весь ныне существующий надел – 396 десятин, 1679 саженей» земли, при этом 11 десятин 2370 саженей из них занимал выгон и 16 десятин 799 саженей – конопляники и огороды. Также «в исключительном пользовании у крестьян» имелся пруд.

Высший душевой надел земли в данной местности составлял 3 десятины 1200 саженей, низший – 1 десятину 400 саженей. Помещик не имел права выделять земли ниже низшей нормы, а крестьяне не имели права требовать больше высшей нормы. Исходя из этого, на каждую из 134 ревизских душ в Спасском приходилось по 2 десятины 2305 ⁹/₁₃₇ саженей земли, что являлось весьма небольшим наделом. В среднем по России крестьяне получали по 3,3 десятины земли на ревизскую душу (то есть на мужчину в семье) и это не обеспечивало им прожиточного минимума, поскольку прожиточный минимум составлял 16 десятин на человека. Особенно тяжело приходилось семьям, в которых женских душ было больше, чем мужских. Именно в те годы родилась в народе поговорка, характеризующая малые земельные участки: «Курёнка выпустить некуда». Однако увеличить крестьянские участки помещик Тургенев не мог, ибо, как уже отмечалось, он предоставлял своим крестьянам «в пользование весь ныне существующий надел», который принадлежал им и до реформы.

Крестьянские усадьбы в селе Спасском, как не приносящие особого дохода, были причислены к первому разряду с платой повинности по 1 рублю 50 копеек серебром с каждой ревизской души, но И.С.Тургенев уменьшил эту плату до одного рубля, что было жестом милосердия со стороны помещика и позволило снизить оброк с крестьянской общины.

Всего крестьянских дворов в имении было тридцать пять. Не исключено, что по окончании размежевания их стало больше. Понять ситуацию помогает письмо писателя Н.И.Тургеневу от 10(22) февраля 1860 года: «Я у себя в деревнях уже покончил дело: отрезал крестьянам к одному месту землю по прежнему их владению и назначил им оброка по 3р.сер. с десятины безо всяких других повинностей. Переселяться я никого не заставлял – но желающим выдавал сруб и всё нужное для постройки безденежно, оставляя им владение старыми конопляниками на три года. – Эта мера увенчалась успехом, даже слишком полным: я рассчитывал, что они будут переселяться исподволь, в два, три года, а они пожелали переселиться почти все вдруг, что мне стоило немало денег. Но я уже не хотел отступиться от своего слова»¹⁶.

Так как в 1862 году Тургенев находился за границей, Уставную грамоту от лица помещика подписал по его доверенности Н.Н.Тургенев. Грамоту заверил мировой посредник I-го Мценского участка Николай Шеншин. Интересно, что Спасское-Лутовиново по своему месторасположению относилось ко II-ому Мценскому участку, мировым посредником которого значился сосед Тургенева по имению Александр Аркадьевич Тимирязев¹⁷, брат академика К.А.Тимирязева. Однако по каким-то причинам Тургеневы обратились за подписью не к нему, а к мировому посреднику другого участка – своему давнему другу Николаю Никитичу Шеншину (1816-1879). В имении Шеншина Волково писатель не раз гостил, и летом 1853 года именно там произошло знаменательное для русской литературы знакомство И.С.Тургенева с А.А.Фетом.

Подписей представителей крестьянской общины под Уставной грамотой нет. 6(18) августа 1861 года в письме к П.В.Анненкову Тургенев сообщал из Спасского: «Провел я лето здесь порядочно; ни разу не болел, но охотился очень несчастливо. Дела по крестьянскому вопросу (что касается до меня), остаются в status quo – до будущего года; надеюсь, однако, уломать здешних крестьян на подписание уставной грамоты. До сих пор они очень упорствуют и носятся с разными задними мыслями, которых, разумеется, не высказывают»¹⁸.

Публикуемая ниже «Уставная грамота села Спасскаго…», к сожалению, имеет значительные утраты текста, что не позволяет произвести ее полноценный анализ. Однако, и в таком виде она представляет несомненный интерес как важный исторический документ эпохи, который может использоваться в экспозиционной работе музея.

При публикации мы сохраняем последовательность листов архивного дела. При этом необходимо отметить, что пронумерованный как лист 4 «Бухгалтерский расчет» является самостоятельным документом, который составлялся обычно в дополнение к Уставной грамоте. Также сохранена орфография текста (старинное правописание, ошибки, вкравшиеся в типографский набор). Рукописный текст выделен курсивом. В квадратные скобки заключены утраченные, но необходимые по смыслу слова.

 

Приложение 1.

 

Л. 1.                                                                                                                          Копия

[Уставная грамо]та

[Орловской губернии, Мценс]каго уезда [села Спасскаго]

Коллежскаго Секре[таря Ивана] Сергеевича Тургенева.

 

Составленная – Января 27 дня 1862 года

 

Л. 2.

Для оброчных.

[Глава I.]

1. [По X ревизии 1857 г. в с.Спасском] значится количество душ:

дворовых – муж.пол. – 69, жен. пол. –72

крестьян – муж.пол. – 135, жен. пол. – 161.

Отпущено после ревизии на волю:

дворовых – муж.пол. – 17, жен. пол. – 16

крестьян – муж.пол. –1.

За тем состоит на лицо:

дворовых – муж.пол. –52, жен. пол. – 56

крестьян – муж.пол. –134, жен. пол. – 161.

2. Имеют право и изъявили желание на получение надела – дворовых – нет.

Отказались от получения надела – дворовых – нет.

Крестьян, отказавшихся от надела на основании ст.8 Мес[тного] Пол[ожения] – нет.

Проживают в этом селении, записанные за тем же владельцем:

дворовых – нет

крестьян – нет

Затем, на основании Положения должны получить в пользование земельный надел крестьяне мужского пола – 134.

 

Л. 2 об.

Глава II.

1. Всей земли до обнародования Положения состояло в по[льзовании] [крестьян] [утрачено].
2. Из сего числа собственно под крестьянскою усадьбою – [утрачено].
3. Для местности, где находится селение [размер душевого надела составляет: высший, низший] – [утрачено].

Высший размер надела на всё крестьянское общество – [утрачено].

4. [утрачено] крестьянам предоставляется в постоянное пользование весь ныне существующий надел – 396 десятин, 1679 саженей.

Из сего числа собственно под крестьянскою усадебною оседлостию состоит:

под поселением – [утрачено];

под выгоном – 11 дес. 2370 саж.;

под конопляниками¹⁹ и огородом – 16 дес. 799 саж.

За тем предоставляется в пользовании у крестьян на будущее время всей земли – [утрачено].

 

Л. 3.

Глава III.

[Имеет множественные утраты текста, учитывая которые можно извлечь следующие данные:]

 

– в селе имеется заведённый пруд, который находится в исключительном пользовании у крестьян;

– выгона не имеется, потому что [участки для выпаса крестьянского скота] отнесены к их усадьбам;

– торговой площади – не имеется.

– рыбной ловли – не имеется.

 

Глава IV.

1. Всех дворов в имении – тридцать пять.
2. Находящиеся усадьбы в селении причислены к первому разряду [с повинностью] по одному рублю пятидесяти копеек серебром с каждой ревизской души, [при этом с каждой ревизской души] помещик жертвует крестьянам по пятидесяти копеек и вычитает оныя деньги из платимаго ныне крестьянами оброка.
3. [утрачено] повинность за пользование всею усадебною оседлостию крестьянскаго общества составляет [в] год сто тридцать четыре рубля, а выкупная сумма за всю оседлость 2233 руб. 33 ⅓ копейки.

По сделанной разверстке причитается с каждого домохозяина [утрачено].

[Размер выкупной суммы с каждого домохозяина будет определён] впоследствии по составлении крестьянами мирскога приговора.

 

Л. 3 об.

Глава V.

[Имеет множественные утраты текста, учитывая которые можно установить следующее:]

1. По заключённому между помещиком и крестьянами договору оброк со всего общества – 987 рублей, [но на каждую из 134 душ м. п., облагаемых оброком, помещик жертвует по] 50 копеек с души, что составляет шестьдесят семь рублей со всего общества крестьян, а потому ныне полагается оброку со всех 134-х наделов девятьсот двадцать рублей серебром.
2. Оброк крестьяне вносят ежегодно к 1-му числу Октября месяца по 920 рублей серебром за истекший год.
3. За исправное отбывание оброка ответствует круговою порукою всё общество крестьян села Спасскаго на основании правил, установленных Местным Положением.

 

Л. 4.

Копия

№ 306 Бухгалтерский расчёт

 

по объявлению (выкупной сделке) помещика Коллежскаго Секретаря Ивана Сергеевича Тургенева с обществом временно-обязанных крестьян Орловской губернии Мценскаго уезда села Спасскаго.

 

Высший душевой надел в местности по –3 дес. 1200 саж.

Низший –1 дес. 400 саж.

При высшем наделе оброка с души в год по – 9 руб.

 

По уставной грамоте:

[Крестьян] в обществе получающих поземельный надел –134 ревиз. душ

в пользование общества отведено – 396 дес. 16 ¹/₉ саж.

что составляет на душу по – 2 дес. 2305 ⁹/₁₃₇ саж.

годового оброка положено с души по – 6 руб. 86 ³⁸/₆ коп.

—— « —— со всего общества – 920 руб. 00 коп.

 

[Далее в документе имеются значительные утраты текста, учитывая которые можно лишь понять, что сумма выкупной ссуды составляет 14 634 руб.] <…>

На погашение выкупной ссуды (14 634 руб.) надлежит взимать с крестьян в течении 49 лет по 6 %, т. е. по 878 руб. 4 коп. ежегодно.

Долгу Московской Сохранной Казне по займу г. Тургенева, сделанному 1860 г. Августа 3-го дня:

капитала                                             – 16 224 р. 89 к.

процентов по 1-ое Мая 1864 г.       – 2 967 р. 75 к.

 

Итого:                                                – 19 192 р. 64 к.

Исключая выкупную ссуду                – 14 634 р. 00 к.

 

Остаётся долгу капитала              – 4 558 р. 64 к.

В сумме 14 634 руб. заключается:

капитала – 11 666 р. 25 к.

процентов – 2 967 р. 75 к.».

 

[Далее следуют подписи (неразборчиво)].

 

За производителя дел  [подпись ]        [возможно – Смирницкий].

За Бухгалтера              [подпись ]        [возможно – Лобанов].

 

Л. 5

Приложение к Уставной Грамоте

[Ор]ловской губернии Мценскаго уезда [села Спасскаго].

Коллежскаго секретаря Ивана [утрачено] Тургенева

 

К Главе I.

[Дворовые] люди села Спасскаго, как не пользующиеся поземельным наделом и не состоящие на издельной повинности, права на [землю] не имеют.

К Главе II.

[Количество] земли, предоставленной в пользование крестьян села Спасскаго, обозначено на прилагаемом при сём плане [не сохранился], по коему значится удобной и неудобной земли в дачах:

а) в пустоши Гущиной                                     – 76 дес.  57 саж.

б) в пустоши Гущиной, Фёдоровское тож – 61 дес. 261 саж.

в) в даче села Спасскаго                                  – 164 дес. 1800 саж.

г) в даче части села Спасского                      – 72 дес. 2037 саж.

д) в даче Казённаго Усова леса                      – 10 дес. 1356 саж.

е) в даче Пашеннаго леса                                – 14 дес. 826 саж.

                                                   _________________________

                                                    Итого:              399 дес. 1537 саж.

В числе оной состоит:

Удобной земли 1) Пашни                        – 341 дес. 735 саж.

                           2) Сезоннаго покосу     – 19 дес. 175 саж.

                                3) Выгона                      – 11 дес  2370 саж.

                                4) Под поселением,

                                   коноплянниками

                                    и огородами               24 дес. 799 саж.

                                                   _________________________

Всего удобной:                                          396 дес. 1679 саж.

 

Л. 5 об.

[Далее следуют утраты в тексте о количестве неудобной земли, занятой дорогами, улицей, выбоинами и об общем количестве удобной и неудобной земли, вошедшей в состав крестьянского надела.]

 

К Главе IV.

Усадьбы крестьян села Спасскаго причислены к первому разряду по 1 рублю 50 коп.серебром с ревизской души; но так как помещик жертвует им по пятидесяти копеек на душу, потому со 134-х душевых наделов приходится сто тридцать четыре рубля в год [утрачено] всею усадебною оседлостию, а выкупная [сумма] за оную за вычетом пожертвованной третьей части (1116 руб. 66 ²/₃ коп.) составляет две тысячи двести тридцать три рубля тридцать три и одна треть копейки.

 

К Главе V.

По договору, заключённому между помещиком и крестьянами села Спасскаго, оброк крестьяне обязаны были платить со всего общества девятьсот восемьдесят семь рублей в год за предоставленную им в пользование землю 396 дес. 1679 саж. Ныне же, по уставной грамоте, крестьяне в числе 134 душ за вычетом (из платимаго ими прежде оброка) шестидесяти семи рублей, пожертвованных помещиком за усадьбу по пятидесяти копеек на душу [утрачено]

 

Л. 6.

[утрачено] впредь должны платить оброку девятьсот [двадцать] рублей серебром.

[На основании]заключённаго прежде договора [между] помещиком и крестьянами села [Спасскаго] оброк крестьяне обязаны были вносить ежегодно сполна к Первому числу Октября. [Засим] взнос денег и срок платежа оных остаётся без изменения, потому что крестьяне не платили оброк невперёд, а за истекший уже год.

 

 

 

Л. 7

К сей уставной грамоте по доверенности Коллежскаго Секретаря Ивана Сергеевича Тургенева Гвардии Штабс-Ротмистр Николай Николаевич Тургенев руку приложил – [подпись утрачена].

Сию уставную грамоту утверждаю: 1862 года Февраля 14 дня

Мценскаго уезда 1-го участка Мировой Посредник Николай Шеншин.

С подлинною уставною грамотою верно.

Мценскаго уезда 1-го участка Мировой Посредник Николай Шеншин.

 

Сургучная печать [раскрошена].

Л. 7 об.

[В Уставной г]рамоте находится один лист приложений.

 

 

                                                            Примечания.

 

1. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем. Письма. Т.4. М., 1987. С.101.
2. Там же. С.297.
3. Там же. С.299.
4. Там же. С.305.
5. Там же. С.304.
6. Там же. С.302-303.
7. Там же. С.355.
8. Там же. С.340.
9. Там же.
10. Там же.
11. Там же. С.324-325.
12. ОГЛМТ. Ф. 1. Ед. хр. 12425 оф.
13. «Орловская правда». 1928. №239(3171), 13 октября. С.4. В фондах ОГЛМТ хранится вырезка из этой газеты (2058/3 оф) без указания её названия и даты публикации, которые были уточнены в газетном фонде Госархива Орловской области.
14. Гольцова А.В. Орел и орловцы. Орел, 2008. С.44.
15. Орловские краеведы. Биобиблиографический справочник. Орел, 1993. С.32.
16. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Т.4. М., 1987. С.153.
17. Памятная книжка Орловской губернии на 1864 год. Орел, 1864. С.18, 20.
18. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем. Письма. Т.4. М., 1987. С.358.
19. Слово набрано типографским способом с ошибкой – «коноплянники», также оно пишется и прописью далее в этой уставной грамоте и в других грамотах, просмотренных нами в областном архиве.