Находясь в Берлине в период 1837-1838 гг. Грановский завёл ряд знакомств в литературных кругах и, прежде всего, познакомился с семьёй Фроловых, приехавшей в Берлин в конце 1837 г. «День, в который я познакомился с этою семьей, считаю я в числе самых счастливых и самых влиятельных дней моей жизни. – писал Грановский сестре. — Не думай, что в этом есть преувеличение. Все друзья мои, все те, кого я любил, имели более или менее влияние на мой характер, но никакое влияние не было так благотворно для меня, как влияние Фроловых. Они сообщили мне более веры, более доверенности, даже, может быть, более любви к моим ближним».
В Берлине в доме, где проживали Фроловы, сформировался салон, который был популярен не только среди приезжих русских, но и в высоких дипломатических кругах. Душой салона была Елизавета Павловна Фролова, наделённая тонким умом, тактом в обращении с людьми и умением затрагивать лучшие стороны их натуры. Всё это, безусловно, делало их дом привлекательным для многих замечательных людей того времени. Гостями этого дома бывали путешественник Александр Гумбольдт, философы Карл Вердер и Эдуард Ганс, писатели Беттина Арним и Варнгаген фон-Энзе. Часто берлинские вечера в доме Фроловых проводил и Тимофей Грановский, который наведывался туда в компании Станкевича, Неверова и Тургенева.
Грановский быстро поддался обаянию хозяйки салона, которая сумела внушить ему интерес к обществу и «к самым незамечательным личностям». Друг Неверов писал об этом: «Она передала Грановскому эту внимательность и снисхождение к людям и умерила его наклонность к насмешке. Она заставила Грановского вглядываться в современное общество, сочувствовать его интересам, и оживила его взгляд как на минувшую жизнь человечества, так и на настоящие его стремления. Большая часть ночных свиданий наших посвящена была этим живительным беседам. Елизавета Павловна углубила интерес Грановского к философии, который начал формироваться ещё под влиянием Станкевича. Фролова часто нападала на последнего за его склонность к философским абстракциям. В её же словах философия переходила из отвлеченности в жизнь.
Не меньшее впечатление на Грановского произвёл и муж Фроловой -Николай Григорьевич. Гвардейский офицер, бросивший службу ради науки, посвятил свою жизнь популяризации естествознания. Грановский отмечал, что природа не обделила Фролова своими дарами, наделила его чувством долга, верой в нравственную силу просвещения, которому он «так честно и бескорыстно служил с ранней молодости своей». Именно эта нравственная сила привлекала Грановского и была основой их дружеских отношений!
После возвращения в Россию в 1847 г., Николай Фролов остановился в Москве, где в скором времени начал издавать журнал «Магазин землеведения и путешествий». При его жизни вышло три тома. В первом томе «Магазина землевладения» был опубликован перевод известной работы В.Ф. Эдвардса «О физиологических признаках человеческих пород и их отношении к истории», сделанный Т.Н. Грановским. Работа Эдвардса, построенная на материалах этнографии и физиологии, впоследствии подтолкнула Грановского к занятиям этнографией.
Дружеские отношения связывали Грановского и Фролова до самой смерти, т.е. до 1855 года. Этот год ознаменовался уходом из жизни их обоих: Фролова не стало в начале года — зимой, Грановского — осенью. Но скорбь на смерть Фролова историк выразил в некрологе, помещённом в четвёртом томе «Магазина землевладения», подготовленного друзьями покойного: «1855 год богат утратами для России. Перед славными кончинами севастопольских защитников бледнеет тихая, хотя мужественная смерть скромного труженика науки. Но его отсутствие будет заметно в тесных рядах того войска, которому Россия вверила знамя своей образованности».
