Из дневника Анны Ильиничны Андреевой

Вторник, 15/III. Выборг. [15 марта 1921]

Сижу трое суток с Саввой здесь. Уехала в субботу. В пятницу в половине одиннадцатого вечера, дети уже спали, пошла к себе. Вдруг начались выстрелы необычайной силы. От волнения еле донесла лампочку к Наташе, даже она поднялась с постели. Выбежали во двор, там голоса, приехал зять хозяина, бывший офицер. Спрашиваю его, как понимающего: что значат разрывы сейчас вслед за вспышкой – стреляют с ближнего форта на Лисий нос, т.е. рядом с нами. Хорошо, что темнота кромешная – у меня начали трястись колени так, что еле стояла на тающем снегу (в войлочных туфлях). Как были, так и побежали на соседнюю дачу на вышку: он, жена и я. <…> Через несколько минут настала полная тишина, так до самого утра. Вероятно была ложная тревога. Но что сделалось со мною? Что с сердцем? На следующий день я уехала, боясь тех же переживаний. Завтра еду обратно.

И знаю хорошо, что беда не от выстрелов будет, но так она соединилась со стрельбой, взрывами, такая нестерпимая ассоциация , что боюсь за себя.

По всем вероятностям придется приехать, опять пережить ее. Поеду. Куда убежишь. Сынюшка совершенно обалдел от кинемо. В номере у нас все бумажки от покупок в рисунках. Вот задачу (на дроби) делал часа два и не сделал, а сейчас насилу уложила – все рисовал. Хотя не прошло и пяти минут в кровати, как уже спит.

Что с Россией? В судорогах она просыпается. Господи, когда она призовет честных сынов своих – как будто хочет звать их.

Нету Л.

Фотографии из фондов ОГЛМТ.