Организатором московского литературного кружка « Среда» был писатель и поэт Николай Дмитриевич Телешов. На его квартире с 1899 по 1916 г. по средам собирались друзья Телешова, преимущественно писатели реалистического направления.
Здесь впервые Горький прочёл свою пьесу «На дне».
Членами кружка были И. А. и Ю. А. Бунины, И. А. Белоусов, Л. Н. Андреев, В. В. Вересаев, А. С. Серафимович, М. Горький, А. И. Куприн.
С 1911 состав «Среды» расширился и короткое время кружок назывался «Молодая Среда» (председатель Ю. А. Бунин, члены А. Н. Толстой, И. А. Новиков и другие.
Из воспоминаний Н.Телешова :
«…В 1899 году я познакомился в Нижнем Новгороде (город Горький) с Алексеем Максимовичем Горьким, который очень заинтересовался нашим кружком и обещал быть у нас непременно.
С той поры он всегда, когда приезжал в Москву, бывал на наших «Средах». Ему нравились эти товарищеские собрания, где в интимном кругу молодые авторы сами читают свои новинки, еще не появившиеся в печати, а товарищи высказывают о прочитанном свои откровенные мнения. Все мы тогда были колоды, и дружеская поддержка была всем нам очень нужна и полезна.
«Хочется мне, — писал мне Горький из Арзамаса, куда был выслан из Нижнего, — чтобы вы поближе привлекли к себе Андреева: славный он, по-моему, и талантливый».
Вскоре после этого Горький приехал в Москву и в первую же «Среду» привез к нам Андреева — молодого, красивого, стеснявшегося среди признанных писателей.
Участников кружка объединяли не эстетические или политические взгляды, а дружеские отношения. Борис Зайцев вспоминал:
«…На «Среде» держались просто, дружественно; дух товарищеской благожелательности преобладал. И тогда даже, когда вещь корили, это делалось необидно. Вообще же это были московские, приветливые и «добрые» вечера. Вечера не бурные по духовной напряженности, несколько провинциальные, но хорошие своим гуманитарным тоном, воздухом ясным, дружелюбным».
Через «Среды» проходили обычно в рукописях еще не опубликованные многие новинки писателей. Произведения Леонида Андреева, думаю, что почти все без исключения прочитывались автором на «Средах» и по-товарищески обсуждались. У нас было правило: говорить без стеснений. Это не значило, конечно, во что бы то ни стало огорчать автора. Но если он бывал достоин порицания, то уже выслушивал всю горькую правду без снисхождения; разумеется, в тонах дружеских и не обидных, хотя решительных и беспощадных. Так случилось с рассказом Андреева «Буяниха», который, кажется, так и не был никогда напечатан. Так случилось с рассказом Куприна «Мебель», с одним рассказом Голоушева и некоторыми рассказами других писателей. Но эти резкие отзывы не портили наших добрых отношений, а, наоборот, сближали нас в действительно дружеский кружок. Посторонних никого не бывало на этих чтениях, и говорить можно было без стеснений; в публику эти мнения не выносились, и автор мог быть спокоен за свою репутацию, хотя бы товарищи и разнесли его, что называется, в пух и прах.
Бунин представлял собой одну из интересных фигур на «Среде». Высокий, стройный, с тонким, умным лицом, всегда хорошо и строго одетый, любивший культурное общество и хорошую литературу, много читавший и думавший, очень наблюдательный и способный ко всему, за что брался, легко схватывавший суть всякого дела, настойчивый в работе и острый на язык, он врожденное свое дарование отгранил до высокой степени. Литературные круги и группы, с их разнообразными взглядами, вкусами и искательством, все одинаково признавали за Буниным крупный талант, который с годами все рос и креп, и, когда он был избран в почетные академики, никто не удивился; даже недруги и завистники ворчливо называли его «слишком юным академиком», но и только. Наши собрания Бунин не пропускал никогда и вносил своим чтением, а также юмором и товарищескими остротами много оживления.
