Осмысливая творчество М.М. Пришвина, неизбежно обращаешься к духовным исканиям самого близкого, «единомысленного» с ним человека – В.Д. Лиорко-Пришвиной. Именно к Ней, Валерии Дмитриевне, без сомнения, можно отнести слова самого писателя – «человек, живущий «В духе» — редчайшее явление».

На протяжении всей своей жизни Валерия Дмитриевна не могла преодолеть страх, что никто не поймет ее трагических метаний в поисках нравственного совершенства и абсолютной духовной полноты. Ей было свойственно ощущение собственной жизни как духовного пути, на котором каждое событие осознается как ведущее ее к неведомой, но единственно возможной цели.

Ляля, как называли Валерию Лиорко домашние, обладала глубочайшим и «естественным, как биология», религиозным чувством, пробудившимся в ней в первых сознательных лет жизни. Уже при первом прочтении Евангелия ей запали в душу слова о совершенной любви, подобной солнцу: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас». Так на самой заре жизни почувствовала она богатство любви как величайшую реальность бытия. Но в то же время в сознании Ляли с самого начала присутствовало трагическое раздвоение простой и единственной жизни на «этот» мир, полный злых страстей, от которого надо бежать, и на «тот», желанный, но ею самой придуманный: «Я была создана для любви – иного не было у меня дарования. В мире людей любовь разделилась на тело и дух. И я стала, подобно многим, жертвой этого разделения…», — признается она. Анализируя идейные искания молодой женщины, Пришвин позднее запишет об этом как о борьбе за совершенство в любви, за лучшую природу человека, которую он называет «физическим романтизмом»: «Ляля, не владея никаким искусством, стала делать любовь свою как искусство. Вот почему только художник мог понять ее, и только художника могла она полюбить».

В поисках нравственного совершенства, Ляля обращалась впоследствии и к религиозно-философской системе В. Соловьева (книга «Оправдание добра»), где девушку восхитила триада: «стыд, жалость и благоговение», куда укладывалась вся нравственная жизнь человека, и к сочинениям подвижников древнего православия (святоотеческая литература). Ей посчастливилось стать ученицей и другом выдающегося русского философа И.А. Ильина, лекции которого она слушала в Институте Слова (курс «Миросозерцание и характер»).

Одним из самых значимых событий в жизни Валерии явилась встреча с Олегом Полем, философом и богословом, ставшим впоследствии монахом-пустынником. Этот незаурядный человек впервые внес в ее сознание новое ощущение действительности, определяемое ею как ситуацию «мы с тобой». Он изложил свои взгляды о современном христианстве в книге «Остров достоверности», где попытался совместить несовместимое – личную любовь и монашеское призвание, посвятив ее Ляле: «Мы стремились к жизни аскетической, но отнюдь не одинокой… «Мы с тобой» — в эту формулу включалось все нам дорогое: с нами будут жить близкие, единомысленные люди». По словам Пришвина, это была борьба с «темным аскетизмом, принципиально разделяющим плоть как зло от духа как блага». Но при этом О. Поль  стремился осуществить свою любовь как чисто духовное творчество, подчинив жизнь смыслу, исходя из своих умозрительных построений. Но Ляле этого было недостаточно. Она интуитивно искала в любви полноты не только духовного, но и земного чувства. И на этом пути ей встретился писатель – Михаил Пришвин: «Моим спасением… в далеком будущем явится встреча с Михаилом Пришвиным, единомысленным  человеком, с которым мы будем жить воистину в одно дыхание. И это будет свидетельство того, что любовь воистину ведет к воплощению идей».

Действительно, встреча с Пришвиным в 1940 году осветила  жизненный путь Валерии Дмитриевны, выявила смысл ее поисков и ошибок, поместила этот субъективный опыт любви в контекст культуры: «В мою загубленную жизнь пришел художник, понявший смысл этой жизни и страстно, убежденно пожелавший ее оправдать», — признается впоследствии Валерия Дмитриевна.