В книге воспоминаний Веры Андреевой есть детальное описание убранства кабинета ее отца. Среди прочего – описание нарисованной углем картины, висящей над камином. Эта картина – копия картины Гойя. Она занимала почти полстены, и, судя по всему, была дорога хозяину. На ней были изображены два черта в человеческий рост.
«Они, видимо, собираются на какой — то бал у себя в аду и тщательно занимаются своим туалетом. Один сидит, выставив вперед мозолистую ногу и молитвенно подняв голову к небу, а другой, вооружившись здоровенными ножницами, стрижет ему страшные загорелые когти. Лица у чертей человеческие,- у того, кто стрижет, даже вытянуты от усердия губы, — а над ними распростерты, их перепончатые, как у летучих мышей крылья с когтями на концах.
« С другой стороны камина на таком же сером картоне, как и черти Гойи, нарисован еще один черт. Или это уже не просто черт, а сам сатана или, может быть, рок? Он сидит на земном шаре и держит на коленях большую раскрытую книгу. В одной руке у него гусиное перо, другая рука своим длинным указательным пальцем с загнутым когтем на конце в знак внимания показывает вверх. Длинные мохнатые уши насторожены — от их слуха ничего не уйдет ».
Черт – это, наверное, один из самых популярных персонажей художественной литературы. Именуется он « низшим инфернальным существом, часто комическим, в отличие от Сатаны, образ которого сформировался уже в литературе более сложной, духовного порядка. В традициях фольклора рисуют своих чертей Н. Гоголь, А. С. Пушкин, Лермонтов. Мрачный Воланд, обаятельный кот, Фагот и Азазелло продолжают список.
В сложном, многомерном творчестве Андреева присутствует именно образ черта. Сам по себе инфернальный персонаж — « фигура сверхъестественного происхождения, олицетворяющая зло, деструктивное начало».
Черт, пришедший на деревенскую свадьбу в рассказе Андреева, забавный, похожий на невезучего и худого деревенского кота, шмыгает носом и дышит на замерзшее стекло. Там, в теплой избе — свадьба. В голове у него есть коротенькие мысли. Ему тоже захотелось на праздник, и он закапывает свои рога в снег.
Но черт этот совсем не тот, что весело прыгает в зимней ночи Диканьки. Рассказы Андреева – это своеобразный « ментальный эксперимент», который моделируется сначала во внутреннем мире писателя, а потом автор переносит его в текст.
Тему зашифрованной символики в рассказе-притче раскрывает профессор Института славистики Философского факультета Университета им. Масарика, г. Брно (Чехия) в работе « Один из андреевских чертей и его коннотации».
В его интерпретации все образы рассказа неслучайны. Это « бабушки и дедушки», а не молодые люди, дом же — символ прочности и традиций.
В этот традиционный мирок и вторгается «чужой» элемент. Уже
само его имя свидетельствует о том, что он не от мира сего – не только
Черт, а еще Карлович, это намек на определенную связь с
немецкой или общегерманской средой. Традиционное происходит
внутри, «чужое» сначала извне заглядывает, а потом осторожно заходит
вовнутрь.
Черт Карлович ухитряется постепенно забрать власть в избе в свои лапы.
Он поздравляет невесту, вступает в разговор с остальными гостям, но только притворяется. Но его основная цель – он хочет, по сути, извести присутствующих. Этого Карлович в конечном счете и добивается.
Притча эта — о постепенно меняющемся отношении писателя к революционным событиям в обществе, грядущем хаосе, жертвам и разрушении, всеобщей анархии, потере устоев, традиций и норм жизни, да и самой жизни.