Рассказ «Холодная осень» И.А. Бунин написал во время второй мировой войны, в мае 1944 года. Война, голод, холод. Иван Алексеевич пишет о любви. О любви возвышенной, о любви чувственной, о любви трагической. «Холодная осень» – рассказ из четырех типографских страниц. Это страшный рассказ, это огромная по содержанию повесть о трагедии миллионов русских, о трагедии, которая началась войной 1914 года, продолжилась революцией, перешла в гражданскую войну, потом в эвакуацию и завершилась эмиграцией во Францию. Разбитая жизнь нескольких семей из этого рассказа передает трагедию многомиллионного народа.

Героиня рассказа провожает жениха на 1-ю мировую войну. Вскоре он погибает. Много горя испытала героиня рассказа: торговала в восемнадцатом подержанными вещами на Смоленском рынке в Москве, зимой двадцать первого отплыла в ураган из Новороссийска в Турцию, побывала в Болгарии, Сербии, Чехии, Бельгии, Париже, Ницце. Но она была убеждена, что вся эта карусель событий, безостановочный бег – это лишь дурной сон, от которого надо проснуться к «настоящему» – к встрече с погибшим женихом. Вся жизнь в ожидании настоящей любви.

И.А. Бунин записал в дневнике 1 января 1945 года: «Очень самого трогает «Холодная осень». Да, «великая октябрьская», Белая армия, эмиграция… Как уже далеко все! И сколько было надежд! Эмиграция, новая жизнь – и, как ни странно, еще молодость была! В сущности, удивительно счастливые были дни. И вот уже далекие и никому не нужные».

Предлагаем отрывки из рассказа.

«Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад. Сперва было так темно, что я держалась за его рукав. Потом стали обозначаться в светлеющем небе черные сучья, осыпанные минерально блестящими звездами. Он, приостановясь, обернулся к дому:

– Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер…

Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.

– Как блестят глаза, – сказал он. – Тебе не холодно? Воздух совсем зимний. Если меня убьют, ты все-таки не сразу забудешь меня?

Я подумала: «А вдруг правда убьют? и неужели я все-таки забуду его в какой-то короткий срок – ведь все в конце концов забывается?» И поспешно ответила, испугавшись своей мысли:

– Не говори так! Я не переживу твоей смерти!

Он, помолчав, медленно выговорил:

– Ну что ж, если убьют, я буду ждать тебя там. Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне.

Я горько заплакала…

Утром он уехал. Мама надела ему на шею тот роковой мешочек, что зашивала вечером, — в нем был золотой образок, который носили на войне ее отец и дед, — и мы перекрестили его с каким-то порывистым отчаянием.»

«Убили его – какое страшное слово! – через месяц в Галиции. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет. И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими».

«Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав как-то, что я не

переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашивала себя: да, а что же всё-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то?

Всё-таки был. И это всё, что было в моей жизни – остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждёт меня  — с той же любовью и молодостью, как и в тот вечер. “Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне…”

Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду».