Чудеса за волшебной дверью
Часть 2
Чудеса начинаются…
Давно уже Ваню неодолимо притягивала эта комната в деревенском доме. Называлась она торжественно: библиотечная – биллиардная. Там в огромных шкафах хранились перевязанные верёвочками, пахнущие мышами дедовские книги.
Однажды ночью, подговорив слугу, мальчик пробрался в таинственную комнату, влез на спину слуги, разодрал руку в кровь, сломал замок и вытащил из шкафа две огромные книжищи. Это были: «Эмблемата» («Эмблемы и символы») Н.М. Максимовича-Амбодика и «Россиада» М.М. Хераскова.
Иван долго разглядывал «Эмблемату», украшенную множеством загадочных картинок, сопровождаемых надписями на пяти языках – русском, латинском, немецком, французском и английском. Он заснул тогда с целым миром непонятных, волнующих образов в голове.
Досталось же ему ночью: единороги, арапы, цари, черти, змеи вихрем носились в его бедной головушке! Когда утром старый слуга пришёл будить его, он закричал в испуге; «Ты что за эмблема?» Долго потом он избегал раскрывать странную книгу, от которой как будто исходила опасность…
Иное дело – «Россиада» Хераскова, для чтения которой выбирались потаённые местечки за прудом. Это было священнодействие, о котором он будет вспоминать позднее, в повести «Пунин и Бабурин» (под именем Пунина, почитателя старых поэтов, писатель выведет одного из дворовых).
Итак, Пунин появлялся перед мальчиком внезапно, «словно сказочный пустынник или добрый дух с увесистой книгой под мышкой»: «…вот уж и книга медленно раскрывается <…>. Раздаются наконец первые звуки чтения! Всё вокруг исчезает… нет, не исчезает, а становится далёким, заволакивается дымкой, оставляя за собой одно лишь впечатление чего-то дружелюбного и покровительственного! Эти деревья, эти зелёные листья, эти высокие травы заслоняют, укрывают нас от всего остального мира; никто не знает, где мы, что мы, – а с нами поэзия, мы проникаемся, мы упиваемся ею, у нас происходит важное, великое, тайное дело…». Тогда мальчику и его спутнику казалось, что они очутились в каком-то неведомом и прекрасном мире. Поистине, это было для Ивана началом новой жизни.
