Во многих произведениях Леонида Андреева обнаруживается верность писателя орловской теме. В романе «Сашка Жегулев» нельзя не узнать старого Орла – Банной горы, «откуда днем открывался широкий вид на  разлившуюся реку», «кладбищенскую церковь Ивана Крестителя», бывшую Кромскую площадь, «на которой по средам и пятницам раскидывался базар, наезжали мужики с сеном и лыками, пьянствовали по трактирам и безобразничали. Трактирами же была усажена площадь, как частоколом, а посередине гнила мутная сажалка, по которой испокон веку плавали запуганные утка и селезень с обгрызанным хвостом» (Л. Андреев. «Сашка Жегулев»).

В том же романе возникают перед нами орловские поля, перелески, озаренные тревожными кострами, слышится задушевная «Рябинушка». Чтобы последний раз взглянуть на дорогие места, тайком приходит в родной город Сашка Жегулев, ставший грозным мстителем за народ. Необычайно взволнован он встречей с улицей, где прошло его детство. «Какая радость: идти по знакомым и родным местам, где каждый столбик и канавка и каждая доска забора исписана воспоминаниями, как книга, и все хранит ненарушимо, и все помнит, и обо всем может рассказать!» (Л. Андреев. «Сашка Жегулев»). Нельзя не узнать в этих переживаниях чувства и самого Леонида Андреева, никогда не терявшего связи с Орлом.

Подробный рассказ о замысле романа «Сашка Жегулев» можно найти у М.Б. Городецкого, опубликовавшего свою беседу с Андреевым. «Первый роман… — говорит Л.Н. – я весь целиком ушел в работу, почти не сплю… Пишу с величайшим интересом. <…> Что касается содержания, то его можно определить одним словом: “Россия”. Мне уже давно хотелось написать о России… Я знал один из любопытнейших моментов русской истории: эпоху развала революции. Это была полоса, когда, с одной стороны, пробуждалась “черноземная Россия”, шевельнулся народ, а с другой стороны – интеллигенция пребывала уже в полной деморализации. Расцвели всевозможные “лиги любви”, бурной волной пронеслись экспроприации. И тут и там деятельное участие принимали подростки, гимназисты, которые бросали школу и шли в лес, чтобы организовать шайки экспроприаторов. Один их таких гимназистов даже прошумел на всю Россию. Имя его, если помните, — Савицкий. Одно время он был грозой для нескольких южных губерний. Вот этого Савицкого я  и взял героем для своего романа».