Из дневника Анны Ильиничны Андреевой

Берлин, 13 августа [13 августа 1921]

Прошло 2 месяца и 13 дней, как последний раз писала. За это время коротко: вторая половина жизни в Ollila, май был жаркий – он и был и представил из себя все наше финское лето, не богато, но использовали его. <…> Потом дома, портниха, визит к Лыжиным и Гельсингфорс. Да, музей, Выборг, беру для проводов всех с собой. Грустно. Пароходик «Sodern» везет нас ночью из Выборга. Все знакомые места.  Все – «Далекий». Гельсингфорс – там сначала комната в центре города, потом перебираюсь в Riviery – тут прожили в Августе 2 недели с Л. в 19 году. Там все то же, до жути.

<…> Потом Штеттин. Жара как в аду. Носильщики, дороговизна, дрянной буфет на вокзале. Поезд. Духота, томление. Берлин. Жара. Никто не встречает. Еду в Eden – ничего, тогда в комнату на Herberpltz.

Убожество и немецкое мещанство.

Поиски квартиры. Жизнь у Рубинштейна в пустой отличной квартире. И наконец, здесь, на Gedbergstr, 25-26.

Через полтора месяца, что из дому, впервые устроила свой письменный стол, свои книги, письма, карточки. <…>

Третьего дня видела «Тота». Вначале смеялась понемногу, потом окаменела. И об этом после. Устала. <…> Прочла сегодня о смерти Блока. Умирают. Скоро не останется знакомого человека. Такой молодой. «Гляжу на темную вуаль – и вижу берег очарованный, и очарованную даль…».

Да. Завтра должен у меня быть Саша Черный. Номер Л. хотят выпустить.

Но неужели настанет время, когда Его забудут? Разве это правда? Ведь личности переживают народы. Все кончается.

Фотографии из фондов ОГЛМТ.