6 янв. 21 г. [6 января 1921]

Не знаю, куда деваться от вопросов смерти. Всегда стоит она, угрожает, могила дышит на меня. Здесь, в груди же у меня эта черная камера, и ведь заперта; заперла я ее, но сквозь стенки все просачивается тот воздух. И крышку-дверь все нужно придерживать; все усилия, чтобы плотнее держалась. Ах ты, Боже мой!

Портит дело души еще Савва, не нравится мне очень последнее время: лень, разгильдяйство во всем. <…>

Хорошо бы было хоть чуточку влюбиться. Чтобы кто-то в любви объяснялся, какие-то волнения, звуки, жизни голос…

Но для детей это хуже.

Так не хочется писать в этой тетради. Жалко ту, что затерялась. И как это меня угораздило. Жалко, своих чувств жалко. Некоторые уже не повторятся.

Выпал снег. Ездила с Сав<вой> к портному в Териоки, на обратном пути к Р<епину>, ставила самовар, ели кутью, он пошел к вечерне – сочельник. Дома печение булок и купание детей. Опять «играю на рояли». Как будто то же, но в меньшей мере. Занятно и любопытно, что выйдет. Какая-то ставка на самоцен<ную> и женствен<ную> силу. Но абсолютно не могу быть активной.

<…>

Но что несет этот год?

Фотографии из фондов ОГЛМТ.