Впервые – в альманахе «Шиповник», кн. 9. СПб., 1909.

Рассказ написан в весьма характерном для Андреева плане совмещения «вечных» вопросов человеческой жизни с очень конкретными и колоритными реалистическими деталями. В.В. Брусянин в своей книге о Андрееве засвидетельствовал высказывание самого писателя о рассказе: «Я не могу ошибиться в описании деталей: изображаемое лицо я вижу во всех мелочах. Может быть, герой моего «Сына человеческого» неясно представляется другим, но я-то вижу как живого этого деревенского попика, его бороду, глаза и т.д.».

В беседе с А.А. Измайловым Андреев подтвердил промелькнувшее в прессе сообщение, что его рассказ написан под впечатлением от газетного сообщения о вятском священнике, который захотел из православия перейти в магометанство. «Да, это правда. Сверх того, в газетной хронике была еще одна великолепная репортерская фраза: «Горе семьи священника н поддается описанию». <…> Как бытовой рассказ он – никакой рассказ. В нем нет быта, характерных черточек жизни этого священника в захолустье, — ничего подобного! Я и не искал бытовых красок. <…> Но психология священника <…> для меня была совершенно понятной, как психология мести отравленного злобой человека. Есть такие люди, которые дрожат каждую секунду от какой-то клокочущей в них неистребимой злобности на всех и на все. Под этим углом понятно и то, почему он мог желать перемены своей фамилии. Как «Бог явлен» в нем, если он просто не верит в Бога!»