М. Пришвин был прекрасным водителем. Его называли старейшим шофером Москвы. Свой «Москвич» писатель благодарно называл «Машей», а ключ от него – «ключиком к счастью». Особенно хорошо ему удавалось ездить по проселочным дорогам, ловко объезжая ямы и ухабы.  Здесь ему, как говорят, «не было равных». Но однажды в окрестностях Москвы с ним произошел непредвиденный случай, который стал для писателя большим потрясением. Вот как вспоминает об этом Валерия Дмитриевна:

«Летом 1946 года произошло страшное несчастье.

Мы ехали из Пушкина в Москву вдвоем, и наперерез нам прямо под колеса с обочины бросился мальчик. Потом оказалось, он бросился за упавшим колпаком с колеса. Остановить машину было невозможно. Михаил Михайлович успел лишь резко повернуть руль в сторону, и удар пришелся фарой в голову мальчика. Пришвин очень тяжело переживал случившееся. Об этом свидетельствуют записи в его дневнике, в котором он анализирует свое душевное состояние: «17 июля. При ударе фары о детскую голову был удар в мою душу: машина остановилась, и я сам остановился. Произошло то самое страшное, о чем думать себе я никогда не позволял. От всего меня остался обрубок, или пень, или шея, с которой снесена голова…

18 июля. Когда меня ударило в самую душу и я там в душе оглох, ослеп, отупел, то извне послышался голос: «Езжай сюда, жив!» И я очень искусно развертывался на шоссе. «Езжай в больницу!» Ехал верно и уверенно в больницу, в милицию, в автоинспекцию, обратно в больницу, обратно в милицию. Мне вспоминается, что я работал лучше, чем когда был свободным.

И вот этим объясняется работа на Канале, а не «перековкой»: путем работы можно уходить от себя, заваливать песком свою душу.

19 июля. Л. узнала, что «крестник» хорошо поправляется и скоро выйдет… Так, пережив муку, опять возвращаюсь к «счастью», потому что все говорят: «какое счастье!».