Дорогая моя
С каждым часом все становится больше
Расстояние то,
Что меня разделяет с тобой.
Мы вчера проходили
Полями ликующей Польши,
Нынче в Пруссии хмурой
Грохочет карающий бой.
Я позвал бы тебя,
Но ведь ты все равно не услышишь,
И с любой высоты
Я не смог бы тебя увидеть.
Снова воет шрапнель
И дробит черепичные крыши.
Фронтовые дороги. Такие разные и такие похожие они были у орловских писателей, которым довелось пережить Великую Отечественную войну.
Одной из них, для В. А. Мильчакова и Е. Д. Аграновича стало участие в легендарных боях за взятие Кенигсберга.
В переводе с немецкого Кенигсберг означает « Королевская гора», а первое упоминание о нем относится еще к 1256 году.
К штурму Кенигсберга советская сторона подготовилась очень хорошо. Сократили штатную численность минометов, 45-милиметровых пушек, заменив их 76-милиметровыми орудиями: надо было воевать с противником, расположенным не на открытой местности, а в долговременных укрытиях. Специально готовили штурмовые отряды. Бойцов учили преодолевать препятствия, метать гранаты в оконные проемы, взаимодействовать с танками и артиллерией и так далее.
В ходе этого штурма советскими войсками под командованием маршала Василевского была впервые применена тактика начала пехотной атаки до окончания артиллерийской подготовки, что позволило избежать огня противника на подходе к укреплениям и застать гарнизон укреплений врасплох.
Фриц Гаузе в своей книге «Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города» пишет, что комендант города Отто Ляш предлагал властям эвакуировать гражданское население, пока это было возможно. Но партийные товарищи отказали генералу. Гитлер объявил Кёнигсберг крепостью. Это означало, что гарнизон и гражданские должны были упорно сражаться. При этом сам гауляйтер Кох, высший партийный руководитель в Восточной Пруссии, покинул Кёнигсберг и отсиживался в Нойтифе на современной Балтийской косе, имитируя бурную деятельность и своё присутствие в городе.
Гарнизон Кенигсберга насчитывал около 100 тысяч человек, и руководство активно вмешивалось в вопросы обороны города. Например, приказали устанавливать где только можно одноместные бетонные бункеры, которые немцы прозвали горшками Коха. Эти бункеры были глупой затеей — даже если попавший в них снаряд не пробивал стены, то отлетевшие от стен при попадании осколки бетона не оставляли сидящему в «горшке» стрелку никаких шансов.
