Рубрика:  Маленькие истории из жизни наших юбиляров

Непростая наука

 

В России в 19 веке охота была   распространённым развлечением в дворянской среде, поэтому не  удивительно, что увлечение Фета охотой началось с детских лет.

В фетовские  времена наиболее  активными видами охоты являлась ружейная и псовая.                                                                                            Деды Фета Неофит Петрович и Василий Петрович увлекались псовой охотой. Василий Петрович, будучи богатым помещиком «был старинным охотником и, содержал псарню, — писал Фет, — в хорошую погоду выезжал в легком экипаже послушать гончих и посмотреть на резвость собак», а когда дед приезжал в Новосёлки то,  «отец, приглашал его послушать на ближайшей опушке леса наших гончих и посмотреть наших борзых». Картину псовой охоты Фет в подробностях запечатлел в стихотворении «Псовая охота».

 В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры

Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,
Все сорвалось — и заварилась каша:

 

«Отбей собак! Скачи наперерез!»
И красный верх папахи вдаль помчался;
Но уж давно весь голосистый лес
На злобный лай стократно отозвался.

Как известно, при царском дворе охотились   с соколом, при усадьбе Афанасия Неофитовича отлавливали и воспитывали для охоты ястребов. Садовник Тихон и буфетчик Павел Тимофеевич были обличены официальной должностью ястребятниками, которую они успешно исполняли.

Все тонкости приручения этой соколиной породы птиц, можно найти в «Воспоминаниях» поэта. В детстве это происходило на его глазах, и он хорошо усвоил непростую науку приручения ястреба.

       Сначала на огороде устраивали вышку, на которую помещали   специально изготовленный снаряд, получивший название «кутня».

 «Когда ястреб намеривался летать под кутню, что бывало в определенные часы дня,- пишет Фет, — то… ждали, когда он попадется. Тут его бережно вынимали и тотчас же пеленали, чтобы, махая крыльями, он не испортил перьев. Правда, в случае перелома пера, Павел Тимофеевич обрезал последнее по самую дудку, в которую с клеем вставлял утиное… Пока ястреб находился в пеленках, на ноги ему надевались самые легкие и в то же время прочные опутенки (путы) из конского волоса, и к хвосту или к ноге привязывался крошечный бубенчик, дающий знать охотнику о месте, на котором ястреб щиплет пойманного им перепела. Конечно, развязанный ястреб рвался улететь с правой руки охотника, которую тот в перчатке подставлял ему, удерживая птицу за опутенки (путы). Но вот истомленный напрасными усилиями ястреб усаживался, наконец, на перчатке. Он еще вполне дикая птица, чуждающаяся человека… Только когда ястреб, переставая ерошиться, из бело-серого превратится в серого, он станет ручным… Достигнуть этого, можно единственно не давая ему заснуть: ибо выспавшись, он снова начинает дичиться; поэтому необходимо проходить с ним иногда трое суток, передавая его, и то на короткое время, другому умелому охотнику. Изнемогающий от бессонницы ястреб дозволяет себя трогать и гладить и окончательно убирает белые перья. Хороших испытанных ястребов… оставляли на зиму в больших деревянных клетках. Такой перезимовавший ястреб ценился более, вновь пойманного или купленного…  Когда ястреб становился ручным, нетрудно было голодом приучить его летать кормиться на руку».

 

Ястрибиная охота не умерла и в наши дни.

Маричева Л.М.