Люди, близко знавшие писателя, отмечали необыкновенный дар юмориста, шутника у Леонида Николаевича.

           Вера Евгеньевна Беклемишева (писательница) говорила следующее: «Сколько страсти или негодования вносит он в обсуждение чем-либо затронувшей его темы! Часто утверждения его парадоксальны, но сколько остроумия, блеска, игры мысли!»

           Письмо Пановым. В нем Леонид Николаевич, с тем же блестящим юмором и склонностью к гиперболизму, рассказывает о первых шагах на адвокатском поприще и о своей работе в газетах.

 «Я состою судебным репортером в двух самых важных газетах: «Московском вестнике» и «Курьере». Кроме неувядаемой славы приобретаю 4 копейки со строчки. На Девичьем Поле мне начали уже ставить памятник. Недавно встретился я на Тверском бульваре с Пушкиным. Мы смеряли друг друга глазами – и он остался стоять … на том же месте, а я гордо пошел дальше. Есть некоторые основания думать, что так называемый Гоголь – это я, писавший только под псевдонимом. Впрочем, пока не узнаю об этом наверное, врать не стану.

   … Забыл совсем, что вы не имеете представления о моей теперешней внешности. Пышная грива черных волос обрамляет высокое чело. Сияющие умом глаза разбегаются по сторонам. Изможенный язык на пол аршина висит изо рта. На мне чудный, блестящий – особенно на локтях – фрак. Хотя он и чужой, но настолько длинен, что на полу после моего прохода остаются две грязных полосы от фалд. Роскошные, короткие панталоны, не скрывающие изящного очертания икр, небрежно вздернуты вверх. Прелестные ботинки от Шумахера как бы улыбаются своими поперечными трещинами и грациозно шлепают отвисшими подметками».

          Это письмо относится к тому времени, когда Андреев, по окончании университета, жил в Москве в самой настоящей нищете, в убогой полуподвальной квартире.

 «… окна в моей комнате наравне с тротуаром; рамы выставлены – и трудно решить, пью я чай на окне или на панели. Но это бы не беда: неприятно, что вчера какой-то прохожий попал ногой в стакан. …  Другое неудобство моей комнаты в том, что человеку непривычному трудно разобрать, ездят ли экипажи по улице, или по его голове. … Удобства комнаты те, что температура … вечерами равняется климату Сахары. Чай в стакане высыхает, а яйца к ужину мама прямо кладет на стол, и они сами варятся. Недавно сварился у меня один из гостей; остальные съели его с горячим хлебом. Было вкусно, хотя немного пережарено».

В другом письме Андреев напишет:

 «Дорогие мои! Простите за долгое молчание, но я убедился, что человек, которому приходится кушать строки, одеваться в строки, за квартиру платить строками и обуваться в строки, не испытывает обыкновенно такого влечения к писанию писем, чтобы он не мог побороть его путем воздержания.

          Буду краток.  Жил плохо. Живу лучше. Квартира около крыши, но ниже. …  Мама бодра и весела и поступила в гимнастическое общество. Ежедневные упражнения состоят в поднимании и опускании двух больших и тяжелых калош, унаследованных от сына.  Она мужественно доносит их до базара и несет обратно. … По убеждениям из нее вырабатывается типичнейшая анархистка: она не признает законов, главным образом, физических и все пытается летать без всяких приспособлений при посредстве одной  лестницы и ведра».