На волховских рубежах ( продолжение)
И рубилася насмерть рать эта,
И, добытая в грозный час,
Докатилась от деда-прадеда
Слава воинская до нас.
Мы — наследники, мы — ответчики,
Чтоб не меркла она в веках…
Вновь за Волхов идут разведчики
В стародедовских челноках.
С бронированными германцами
Переведаться — не печаль, —
Прожигая навылет панцири,
Бронебойная бьет пищаль.
Упирались враги, не их вина,
Что победа не в их руках,
Что из Вишеры и из Тихвина
Мы их вынесли на штыках;
Мы, видавшие смерть на Волхове,
Прокаленные до седин,
Побываем в зверином логове,
С боку на бок качнем Берлин!
И когда он шатнется в пламени,
Озаряя ночную тьму,
Алый свет боевого знамени
Осенит нас в его дыму.
П. Шубин
Какой же он был, Волховский фронт?
Из воспоминаний участников сражений.
ПААС — « Полевой армейский артиллерийский штаб » обеспечивал приемку, проверку, сортировку и выдачу непосредственно боевым частям боеприпасов, но авиационные и танковые части имели свою, отдельную систему снабжения.
Структура «ПААСа» была следующая: штаб, оперативный отдел, где я служил, технический отдел, ж/д отдел, политотдел, хозчасть, особист и др. подразделения. Офицеры были все со специальным образованием, многие с высшим гражданским, рядовой состав был: шофера, связисты, кладовщики, грузчики, караульные. Как правило, складу придавался взвод охраны и автобат – до 100 машин. Он являлся лучшей целью для артиллерии, авиации и диверсантов противника, т.к. без боеприпасов, в отличие от других видов довольствия, воевать просто невозможно. Что бы исключить потерю непрерывно прибывающих сотен тонн боеприпасов, при оперативном отделе были организованы с десяток оперативных групп (подскладов), которые должны немедленно рассредоточиваться. Хранение и выдачу боеприпасов они производили в непосредственной близости от передовых позиций, особенно в наступлении. Одной из таких групп я и командовал, выдвигались мы колонной примерно из 10-ти автомобилей-полуторок по выдаваемым маршрутным листам: это карты-трехверстки с указанием места заброски и подписью начштаба. Горько шутили мы: «если что, то попадем прямо на небо», т.к. смерть была мгновенной и безболезненной, при взрыве десятков тонн боеприпасов всё окружающее уничтожалось без следа. Я несколько раз видел это: за горизонтом вспышка, затем огненный столб на высоту нескольких десятков метров (говорят, низколетящий самолет уничтожался ударной волной), затем сотрясение почвы и очень низкий гул. Так погиб в 1944 г. мой товарищ, курганец, инженер-капитан Марков Иван Николаевич, он увековечен на плите мемориала в Кургане. После войны я заезжал к вдове в Курган, рассказал всё.
