У поэта Фета не было собственных детей, о чём с сожалением, он писал старинному другу, поэту Я.П.Полонскому:
«Счастлив человек, спартански воспитавший сына, которого он, при упадке собственных сил, может на место свое подсунуть под эти когти, чтобы иметь возможность самому в теплом углу глотать готовую кашу. Но мне не только бездетному, но и бесплемянничному такой благодати не суждено, и приходится, как бракованной кляче, пасть на кругу топчака, который она ворочала своими ногами».
С племянниками его отношения складывались не просто, особенно с сыном сестры Любы — Владимиром Александровичем Шеншиным.
Л.Н..Толстой, видевший сестру поэта мельком, дал жёсткую характеристику: «Глупая и резонёрка, толстая помещица».
После окончания Екатерининского института в Петербурге Любовь Афанасьевна вышла замуж за мценского помещика-однофамильца и дальнего родственника из села Ближнее Волково Александра Никитича Шеншина. Первого ребёнка она потеряла и всю свою любовь сосредоточила на втором сыне. Владимир стал жертвой её слепой любви. Она не могла ни в чём противостоять сыну, шла на поводу его желаний, покрывала его неблаговидные поступки, всегда готова была его оправдать и защитить.
В результате её попустительства он так и не окончил Лицей Каткова, имея хорошие способности, прекрасно владея двумя древними языками, а также французским и немецким.
От учёбы юношу отвлекала светская жизнь и погоня за удовольствиями.
«Был у меня с извинениями и слезами племянник Владимир Александрович Шеншин,- писал Фет Толстому. Ездит по балам и охотам, играет на домашних спектаклях, а экзамен под спудом. Добрый малый, но имя ему ноль. Ничего из него, кроме вечного недороста не будет. Это такая внутренняя бедность, что жалко смотреть. Понимаю, что люди пишут, пекут, ткут, торгуют, рубят, судят, бьют, рисуют красками. Но не понимаю глубокомысленного тунеядства. Как ничего не любить и жить».
Однажды Фет был возмущён разговором с племянником.
Владимир отказывался вовремя возвратиться в лицей из-за того, что его пригласили быть шафером на свадьбе. При этом ему надо было успеть заказать себе фрак и приобрести три пары перчаток. «Одну, чтобы держать венец, другую чтобы наливать шампанское и третью для танцев». Для Фета три пары перчаток была непозволительная роскошь, которую должна была оплачивать мать племянника, у которой плохо в это время шли хозяйственные дела.
После смерти отца Александра Никитича Шеншина траты Владимира стали угрожающими для бюджета сестры, и она попросила Фета стать опекуном её сына, на что тот дал согласие. Толстому Фет писал:
«Сестра Любовь Афанасьевна с рёвом пришла к давно предсказанному мной результату – несостоятельности по отношению к управлению сыном, окончательного бесстыдного и распутного. Он уже вышел из опеки, и я его снова должен запихнуть в опеку, оборвать, острия сломать и победить, как это забавно! Но делать нечего сломаю».
Племяннику Фет нарисовал яркую картину наказания за непослушание, после этого сестра отказалась от опекунства брата. Жалость к сыну победила
Всё, что Фет ненавидел в людях: избалованность, эгоизм, праздность, беспечность, расточительность было отличительными чертами характера его племянника Владимира.