В первые дни после освобождения Орла в нашем любимом городе побывал писатель Борис Полевой. В годы войны он был военным корреспондентом. В очерке «О чем вопиют орловские камни», опубликованном в газете «Правда» 7 августа 1943 года (№196), он создал яркую картину жизни города в первые часы свободы от фашистского ига:

«Утром, когда багровое солнце только поднималось над задымленным городом, с передовыми  частями мы въехали в Орел. Командир полка, первым ворвавшегося в Орел, гвардии майор Иван Васильевич Фролов и его заместитель майор Ермаков ехали впереди на усталых, лоснящихся от пота конях. Пехотинцы, с которых еще не схлынуло упоение только что отшумевшего боя, густо покрытые пылью и пороховой гарью, измученные, но счастливые, в просоленных потом гимнастерках шли, как на параде, четко отбивая шаг. Каждый из них в эту минуту заслуженно чувствовал себя героем.

Полк шел к центру Орла. Сколько сцен, трагических и радостных, которых никогда не забудешь, можно было наблюдать на пути полка, шагавшего по улицам только что освобожденного города. Пожилая женщина, державшая на руках большеголового, с восковым личиком ребенка, улыбалась и плакала, стоя на перекрестке. Девушки бросали под ноги бойцам цветы. Какая-то седая женщина в бурых лохмотьях, выбежав из калитки, несколько мгновений остолбенело глядела на проходящий полк, потом лицо ее озарилось радостью. Тут же на мостовой она упала на колени и часто-часто закрестилась на покосившийся купол взорванной немцами церкви. И мальчишки, целые стаи босоногих оборванных мальчишек с истощенными лицами, с не по-детски серьезными глазами шагали рядом с полком, с обожанием поглядывая на красноармейцев. Какая-то женщина в роговых очках, с виду учительница или врач, поставила на перекрестке стол, покрытый белоснежной скатертью, и предлагала красноармейцам воду. Бойцы жадно пили стакан за стаканом. И отовсюду звали зайти отдохнуть, предлагали постирать белье, почистить одежду.

Пыль еще не затянула на тротуарах отпечатки немецких сапог, трупы врагов еще не успели убрать, а какие-то пареньки с багром ходили по улицам и сдирали немецкие бланки, вывески. Старик косой выскребал намалеванную на стене кинотеатра физиономию Гитлела. Кто-то уже успел сорвать со столбов все приказы немецкого коменданта.

Но следы фашистского пребывания страшны, и долго еще не заживут раны, нанесенные Орлу немецкими изуверами.

В течение последних пяти дней с пресловутой немецкой педантичностью, по плану, данному командованием, они взорвали гордость города – Дом культуры. Надвое разорвано взрывом здание городского театра. Не существует больше театра юного зрителя. Уничтожены новое, только что отстроенное перед войной, чудесное здание кино «Родина» и здания двух кино в рабочих районах. Взорваны здания трех больниц, в том числе прекрасная городская больница, представлявшая собой целый лечебный комбинат. Взорваны или сожжены немцами при отступлении семь зданий яслей и детских очагов. В груду камней превращены здания редакций орловских газет, педагогического института, двух техникумов. Было зажжено и догорало при вступлении наших частей здание Центральной публичной библиотеки со всеми хранившимися в ней книжными сокровищами. Взорван храм Покрова и сожжена большая церковь на Заокской стороне.

Ведя бой уже на улицах, немцы пытались зажечь краеведческий музей. Но молодежь погасила пожар и спасла половину здания.

Перед отступлением немцы развесили в городе плакат: «Объявление. Орел объявляется боевой зоной. Гражданское население должно немедленно покинуть город в западном направлении. Покиданию города в другом направлении будет воспрепятствовано силой оружия.

Мужчины в возрасте от 15 до 55 лет, способные носить оружие, будут, как и раньше, задерживаться. Они избегут задержания только тогда, если немедленно явятся в лагерь военнопленных на Казарменной улице.

Каждое гражданское лицо, которое после наступления темноты будет встречено на улице, будет расстреляно. Военный комендант генерал-майор Гаман».

Орловцы не выполнили этого приказа. Люди, рискуя жизнью, прятались по чердакам, подвалам и погребам. Никто не явился в комендатуру. И вот обозленные немцы принялись выжигать деревянные улички рабочих окраин. Так они сожгли целиком Грузовую, Новосельскую и частично Мостовую улицы. Но тут они встретили организованный отпор. Мы видели на углу Мостовой улицы труп немца с рассеченной топором головой. Поджигатель так и лежал с соломой в руке, а рядом с ним валялась банка бензина…

Есть старое русское выражение: «Камни вопиют. Закоптелые развалины Орла вопиют о мщении».