Трудно переоценить роль И.С.Тургенева в литературной судьбе А.А.Фета. Под иными стихами Фета, считал Тургенев, мог бы подписаться сам Пушкин и не раз поддерживал друга-поэта в его литературной деятельности. Однако, в своих поэтических пародиях, а Тургенев был мастер пародийных стихов, он подчёркивал и не всегда безобидно, на его взгляд слабые стороны фетовской поэзии.
Я долго стоял неподвижно
И странные строки читал,
И очень мне дико казалось
Те строки, что Фет написал
Читал…что читал я не помню
Какой-то таинственный вздор;
Из рук моих выпала книга,
Не трогал её я с тех пор.
В книге «Мои воспоминания» Фет приводит несколько примеров стихотворных экспромтов Тургенева, которые вносили большое оживление в круг литературных друзей журнала «Современник».
Так, в 1856 г. благодаря Тургеневу и под его редакцией вышел третий сборник стихотворений Фета, который служил образцом для последующих изданий.
«Почти каждую неделю стали приходить ко мне письма с подчеркнутыми стихами и требованиями их исправлений. Там, где я не согласен был с желаемыми исправлениями, я ревностно отстаивал свой текст, но по пословице: «Один в поле не воин» — вынужден был соглашаться с большинством, и издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным. Досаднее и смешнее всего была долгая переписка по поводу отмены стиха:
На суку извилистом и чудном.
Очень понятно, что, высланные мною скрепя сердце, три-четыре варианта оказались непригодными, и наконец, Тургенев писал: «Не мучьтесь более над стихом «На суку извилистом и чудном»: Дружинин растолковал нам, что фантастическая жар-птица и на плафоне, и в стихах может сидеть только на извилистом и чудном суку рококо. И мы согласились, что этого стиха трогать не надо»
В начале 1856 г. в Петербурге в честь Тургенева, отбывающего заграницу, друзья устроили обед, на котором присутствовал и А. Фет. На том обеде Фет произнёс дружеский тост:
Поднять бокал в честь дружного союза
К Тургеневу мы нынче собрались.
Надень ему венок, шалунья муза,
Надень и улыбнись!
Январь 1856
Тургенев незамедлительно откликнулся своим остроумным, но менее приятным экспромтом.
Все эти похвалы едва ль ко мне придутся,
Но вы одно за мной признать должны;
Я Тютчева заставил расстегнуться
И Фету вычистил штаны.
1956 г.
Надо думать, что самолюбие Фета не раз страдало от остроумных экспромтов Тургенева.
поминайте.
Ваш И. Т.
В ответ на возглас соловьиный
Карлсруэ, 18 февраля (2 марта) 1869
В ответ на возглас соловьиный
(Он устарел, но голосист!)
Шлет щур седой с полей чужбины
Хоть сиплый, но приветный свист.
Эх! плохи стали птицы обе!
И уж не поюнеть им вновь!
Но движется у каждой в зобе
Все то же сердце, та же кровь…
И знай: едва весна вернется
И заиграет жизнь в лесах —
Щур отряхнется, встрепенется
И в гости к соловью мах-мах!
Фет, ну, что ваш Шопенгауер?
8(20) июня 1870. Новоселки
Фет, ну, что ваш Шопенгауер?
Приезжайте посмотреть,
Как умеет русский Bauer
Кушать, пить, плясать и петь!
В будущее воскресенье
В Спасском всем на удивленье
Будет задан дивный пир —
Потешайся, Мценский мир!
Решено! Ура! Виват!
Париж, 24 февраля (7 марта) 1872
Решено! Ура! Виват!
Я — Шешковский, Фет — Марат!
Я — презренный вольтерьянец…
Фет — возвышенный спартанец!
Я — буржуй и доктринер…
Фет — ре-во-лю-ци-о-нер!
В нем вся ярость нигилиста…
И вся прелесть юмориста!
