Александр Владимирович Жиркевич поэт, прозаик, публицист, коллекционер, хорошо знавший Апухтина при жизни, после его смерти стал о нём собирать воспоминания. Многие откликнулись на его просьбу.  Среди тех, кто охотно написал Жиркевичу была баронесса Екатерина Кирилловна Остен-Сакен. Она не раз присутствовала при проявлении актёрского мастерства поэта в узком кругу друзей. Талантливая игра   Апухтина даже в шуточных сценках удивляла присутствующих. Так, баронесса Остен-Сакен вспоминала одну из таких сценок в доме светской приятельницы С.Я.Веригиной. Она писала:

«Апухтин не знал ни слова по-английски.Это не мешало ему изображать знаменитого трагика Олдриджа в сцене убийства Дездемоны. Не раз в дружеском кругу у С.Я.Веригиной он разыгрывал эту сцену при мне. Длинный, бледный юноша князь Баратов, закутавшись в простыню и вытянувшись на диване, должен был изображать спящую Дездемону. Апухтин в тюрбане Мавра в шали, задрапированной мантией, подкрадывался к жертве, начинал шипеть и рычать целый монолог Отелло. При полном незнании языка он издавал какие-то неопределённые английские звуки до того похожие на текст Шекспира, что все присутствующие помирали со смеху. Особенно ценила его моя приятельница англичанка miss Kirton, которая не различия слов, слышала всё-таки Шекспира. При последнем ударе ножа (взятого тут же со стола) в грудь Дездемоны Апухтина глаза наливались кровью, он забывался в исступлении настоящего Трагика…».

Возможно,  что  если бы многогранный Апухтин  не стал знаменитым поэтом, то мог бы заявить о себе как  актёр, создавший прекрасные трагические  образы.