Зимняя сказка. «Свечи догорели … ».
Долог зимний вечер… В зимние вечера вся семья Буниных обычно собиралась вместе. Женщины занимались рукоделием, а отец, Алексей Николаевич Бунин, брал гитару и «пел старинные русские песни; пел он музыкально, подняв брови, чаще с печальным видом и производил большое впечатление. Вся семья любила слушать его пение».
В своем стихотворении «На хуторе» (1897) Иван Алексеевич даёт картину такого вечера.
Свечи догорели, долог зимний вечер…
Сел ты на лежанку, поднял тихий взгляд –
И звучит гитара удалью печальной
Песни беззаботной, старой песне в лад.
«Где ты закатилось, счастье золотое?
Кто тебя развеял по чистым полям?
Не взойти над степью солнышку с заката,
Нет пути-дороги к невозвратным дням!»
Свечи догорели, долог зимний вечер…
Брови ты приподнял, грустен тихий взгляд…
Не судья тебе я за грехи былого,
Не воротишь жизни прожитой назад!
Жена Бунина Вера Николаевна Муромцева-Бунина вспоминала:
«Больше всего Ваня любил песню на два голоса, которую его отец пел один или с кем-нибудь. К сожалению, середину её он забыл, и никто ему не мог её восстановить; вот как он сам о ней записал:
« Мой отец пел под гитару старинную, милую в своей романтической наивности песню, то протяжно, укоризненно, то с печальной удалью, меняя лицо соответственно тем двум, что участвовали в песне, один спрашивал другого, другой отвечал:
— Что ты замолк и сидишь одиноко,
Дума лежит на угрюмом селе?
Иль ты не видишь бокал на столе?
Иль ты не видишь бокал на столе?
— Долго на свете не знал я приюту,
Долго носила земля сироту!
Раз, в незабвенную жизни минуту,
Раз я увидел созданье одно,
В коем всё сердце мое вмещено!
В коем всё сердце мое вмещено!
Середины песни я не помню, — помню только ту печальную, но бодрую, даже дикую удаль, с которой вопрошавший друг обращался к своему печальному другу:
— Стукнем бокал о бокал и запьем
Грустную душу веселым вином!»
