Во Франции, в доме И.А.Бунина и его супруги, В.Н.Муромцевой-Буниной Леонид Фёдорович Зуров жил в творческой атмосфере. В лице Ивана Алексеевича и Веры Николаевны начинающий писатель обрёл, можно сказать, заботливых «родителей». Особенно тепло к Зурову всегда относилась Вера Николаевна, сочувствуя его неустроенности в жизни. Жена И.А.Бунина нередко хлопотала об издании произведений Леонида Фёдоровича, о его материальных делах. Именно В.Н.Муромцева-Бунина придумала Зурову вскоре после появления его в доме Буниных на вилле «Бельведер» в Грассе домашнее прозвище «питомец», которое невольно закрепилось за ним.
А вот отношения Л.Ф. Зурова и великого писателя были неровными и пережили несколько стадий. В начале наблюдалась искренняя симпатия И.А.Бунина к молодому писателю и безоговорочное восхищение Зуровым всем, что Иван Алексеевич делал и даже говорил. Но постепенно стали накапливаться взаимные обиды между «отцом» и «сыном», которые в конце 1930-ых – первой половине 1940-ых годов переросли в открытую вражду. Это было время отчуждения И.А.Бунина и его любовницы и одновременно литературной ученицы Г.Н. Кузнецовой, которая также жила в доме Буниных. Периодическое безденежье, сложный характер Ивана Алексеевича (да и Зурова тоже ), начавшаяся во Франции Вторая мировая война – всё вместе, к сожалению, способствовало назреванию конфликта между Буниным и Зуровым. После войны вражда писателей сменилась привычными отношениями людей, ставшими родными друг другу за долгие годы совместной жизни. С 1947 года наладилась переписка, деловая и личная, И.А.Бунина и Л.Ф. Зурова. Иван Алексеевич по-разному обращался к Зурову: «Милый Лёня», «Дядя Лёня», иногда шутливо писал: «Милый Бова», «Дорогой Еруслан Лазаревич». В шутливых обращениях Бунин подчёркивал увлечённость Зурова древней русской историей, некоторая провинциальность Леонида Фёдоровича. Кстати, в семье Буниных у Зурова , кроме «Питомца», были и другие прозвища. Ученика Бунина называли «Лось» ( потому что Леонид был крупным человеком, высоким ), «Скобарь» ( потому что родом Зуров был из Псковской губернии ). Атмосфера в доме Буниных и после окончания войны оставалась творческой. В письме к Л.Ф. Зурову от 18 января 1948 года жена И.А.Бунина отмечала: «Ян (так она называла мужа ) вчера Вас очень хвалил, говорил, что Вы единственный владеющий русским языком и вообще все писатели вашего поколения щенки перед Вами…» Спустя полгода В.Н.Муромцева-Бунина писала Л.Ф. Зурову: «Иван Алексеевич сейчас сказал, что он прочитал «Обитель» и что «это не хорошо, а великолепно».
Французский период творчества Л.Ф. Зурова был насыщен трудом требовательным, подвижническим. Отказываясь от частых публикаций в периодике, Зуров до самозабвения работал над романами. Иногда Леонид Фёдорович покидал дом Буниных. Он отправлялся, например, в Шотландию. Там он участвовал в археологических экспедициях, с удовольствием встречался со своей давней знакомой М.Э. Грин, литературоведом и коллекционером. Долгие подчас перерывы в работе заставляла делать Зурова его болезнь – писатель страдал нервными расстройствами. Леонид Фёдорович оставил читателям, кроме статей, несколько книг. Это : «Отчина», «Кадет», «Древний Путь», «Поле», сборник рассказов «Марьянка». Долго, с перерывами писал Л.Ф.Зуров большой роман о днях октябрьского переворота «Зимний Дворец», но так и не закончил это произведение. Незаконченной считается и повесть Зурова «Иван — да – Марья». Это произведение талантливого писателя не печаталось при жизни. Однако, изданная, например, к столетию начала Первой мировой войны в 2014 году повесть, выглядит вполне законченным произведением. «Иван – да – Марья» это повесть о великой любви двух юных людей, которым начавшаяся после революции в России гражданская война помешала быть счастливыми.
