Это, пожалуй, одно из самых загадочных увлечений Фета – девушка из мещанской среды по имени Лиза. В мемуарах, вспоминая все свои влюблённости, о Лизе он не скажет ни слова, зато оставит о ней память в стихах.

Не здесь ли ты лёгкою тенью,

Мой гений, мой ангел, мой друг,

Беседуешь тихо со мною

И тихо летаешь вокруг?..

 

          О романе Фета с Лизой станет известно от третьего участника этой истории – друга Фета тоже поэта Аполлона Григорьева, Лиза была его крёстной сестрой, и Фет часто видел её в доме Григорьева, когда жил там студентом. За любовь Лизы к театру друзья между собой называли её Офелией. Фет до поры до времени Офелии-Лизы не замечал, хотя Аполлону признавался, что «хотел бы влюбиться, что ему это нужно для поэзии, что влюбиться ничего не стоит, стоит только захотеть». Но сначала в Лизу влюбляется Аполлон. На любовные страдания друга Фет отвечает насмешкой и уверением, что ничего особенного в ней не видит, Григорьев же видел перед собой прекрасную женщину: «она вдруг приобрела все дары женщины, — и огненный румянец, и искусство одеваться, и грациозность манер. Пришла её минута, та минута женщины, когда почка мгновенно раскрывается цветком». Аполлон Григорьев начинает посвящать ей стихи:

 

Да, я знаю, что с тобою

          Связан я душой;

Между вечностью и мною

          Встанет образ твой.

И на небе очарован

Вновь я буду им,

Всё к чертам одним прикован,

          Всё к очам одним.

Ослеплённый их лучами,

          С грустью на челе,

Снова бренными очами

          Я склонюсь к земле.

Связан буду я с землёю

Страстию земной,-

 Между вечностью и мною

          Встанет образ твой.

 

 Неожиданно у Лизы появляется жених – некрасивый, но с состоянием и офицер. Объявляется день их свадьбы, на которую были приглашены оба друга. В честь события был устроен бал.

Во время танцев Лиза вдруг объяснилась Фету в любви, сознавшись, что любит его с самой первой их встречи. И только тут он увидел, как она хороша и им тоже овладело сильное чувство.  

 

Вот грянула мазурка. – Я гляжу,

Как королева средневековая,

Вся в бархате, туда, где я сижу,

Сама идёт поспешно молодая

И говорит: «Пойдёмте. Я прошу

Вас на мазурку»…

 

Друг Аполлон наблюдал за Фетом с Лизой издалека. Он смотрел на них. Любовался ими и страдал невыносимо.

 

Нет, за тебя молиться я не мог,

Держа венец над головой твоею.

Страдал ли я, иль просто изнемог.

Тебе теперь сказать я не умею, —

Но за тебя молиться я не мог.

 

Развязка романа наступила после того, как муж, узнав о тайных свиданиях Лизы с Фетом, увёз её к себе в деревню. В душе Фета это вызвало одновременно и сожаление, и облегчение, т.к. предложить Лизе бежать с ним, бедным, неустроенным студентом, он не мог.