«Внутренний мир Лескова принял с раннего детства благочестивое… направление. Он делил людей на порядочных и неисправимо гнусных. Великие помыслы «о праведниках» находили у Лескова удовлетворение долгое время в православии, во всём благолепии его храмов, церковности и обязанностях священнослужителей. Он украшал собственную квартиру образами, картинами с сюжетами из Священного писания, просфорами, лампадками…Он изучал основательно церковную историю, иконописание и раскол…».

В петербургском обществе с увлечением читается его «Запечатленный ангел», и Николай Семёнович везде слышит о себе похвалы от религиозных людей: «Третий раз приходится читать вслух это произведение, и каждый раз,  не только с большим удовольствием, но и с большим наслаждением…Вы напишите ещё много книг – но вряд ли что-нибудь лучше Ангела и дневника Протопопа; это две жемчужины ваши, которые все хорошие люди всегда оценят по достоинству, разве одне лишь свиньи попрут ногами. Это потому мастерские вещи,- чем более в них всматриваешься, как в картины мастеров, тем более наслаждаешься ими».