«С нетерпением жду первого следствия…» (Апухтин и правосудие)
Поэт А.Н. Апухтин, был связан с системой Российского Правосудия, в силу своего правоведческого образования.
В 1859 г. после окончания училища Правоведения в Петербурге с золотой медалью Апухтин был распределён в Департамент Министерства Юстиции. По закону, как казённокоштный выпускник, он должен был отслужить в этом ведомстве 6-летний срок. Службу поэт начал младшим помощником столоначальника и служебными делами себя не обременял. Вместе с другом Чайковским они вели праздно-активную светскую жизнь. Апухтин чаровал публику своими стихами и остротами, Чайковский игрой на рояле. В результате через 2 года директор Департамента М.Ю. в своём докладе сообщал, что Апухтин «с самого времени своего поступления на службу в отделении ничем не занимается».
В 1863 г. разочаровавшись в светской жизни, Апухтин покидает Петербург и приезжает в Орёл. Он поступает на службу к орловскому губернатору Н.В. Левашову. В распоряжении губернатора при назначении Апухтина на службу было сказано: «Назначить сего числа, т.е. (15 ноября 1863 г.) состоящего при Департаменте Министерства Юстиции коллежского асессора Апухтина согласно его желанию, на должность старшего чиновника особых при мне поручений и уведомить в том Губернское Правление для сообщения того в «Губернских ведомостях».
И с 15 ноября 1863 года по 19 июля 1865 года Апухтин пребывает на службе в Орле. Начало службы поэта казалось многообещающим. В письме к приятелю князю П.П. Мещерскому он писал:
«… я, наконец, утверждён чиновником особых поручений и, таким образом, моя судьба определилась<…>. В то время я уверен был, что у меня есть талант, а теперь и эта последняя надежда покинула меня. Всё, что я писал в последнее время, выходило так мелко и пошло, что я предпочёл окончательно бросить свою поглупевшую музу. С нетерпением жду первого следствия, авось это меня займёт…».
Однако, несмотря на желание Апухтина отойти от творчества и уйти в работу, результат его служебной деятельности в Орле оказался незначительным.
Из десяти порученных дел он довёл до конца только одно.
Причину халатного отношения Апухтина к своим служебным обязанностям нужно видеть не только в том, что лежит на поверхности, а именно, в малозначимости поручаемых ему дел и лености его поэтической натуры, но и в понимании невозможности и ненужности честного труда при столкновении с реальной жизнью.
Так, герой из «Неоконченной повести», напечатанной уже после смерти Апухтина, добросовестно провёл одно из первых своих расследований. В этом «Деле» речь шла о вопиющих злоупотреблениях местных властей и было прислано на заключение из Министерства:
«Наконец, — пишет Апухтин, — Угарова позвали к директору. Я прочитал вашу первую серьёзную работу и должен отдать вам полную справедливость: вы отнеслись к делу добросовестно, потратили на него много труда и таланта, но спрашивается: к чему всё это? Вы опровергаете мнение Министерства, приславшего к нам дело. Неужели Вы думаете убедить его вашими «доводами»?
— Зачем же в таком случае нам присылают дела на заключение? Ведь это — ненужная формальность <…>.
— А затем, мой юный друг, чтобы нам можно было получать жалованье и не умереть с голоду».
Претензии Апухтина к судебным порядкам в России были велики, тем не менее, в творческом плане криминальная тема дала много наблюдательному художнику. Достаточно вспомнить нашумевшую в своё время его поэму «Из бумаг прокурора» (1888), или стихотворение «В убогом рубище» (1871), написанном на основе полицейского рапорта, попавшего к нему в руки при разборе полицейского архива.
В убогом рубище, недвижна и мертва,
Она покоилась среди пустого поля.
К бревну прислонена, лежала голова.
Какая выпала вчера ей злая доля?
Зашиб ли хмель её среди вечерней тьмы,
Испуганный ли вор хватил её в смятенье,
Недуг ли поразил, — ещё не знали мы
И уловить в лице старались выраженье,
Но веяло оно покоем неземным;
Народ стоял кругом, как бы дивяся чуду,
И каждый клал свой грош в одну большую груду,
И деньги сыпались к устам её немым.
Вчера их вымолить она бы не сумела…
Да, эти щедрые и поздние гроши,
Что, может быть, спасли нуждавшееся тело,
Народ охотнее бросает для души.
