Валя. Леонид Андреев.
Каждая мать знает, что у волос ее ребенка — особенный неповторимый запах, что у ребенка есть свой маленький мир из любимых игрушек и книг. А еще – что с любимым малышом приходится на время расставаться, это сначала детский сад, школа, и многое другое.
Маленький Валя уютно сидит дома с папой и мамой и читает сказку. Но вдруг на пороге появляется высокая незнакомая неприятная женщина. Это — биологическая мать Вали.
Теперь мамы две – одна, пахнущая духами, изнеженная и беспомощная Настасья Филипповна, другая — «высокая, с костлявыми пальцами» «странная женщина с лицом, таким безжизненным, словно из него выпили всю кровь», от которой «пахло… очень дурно: какою-то сыростью и гнилью» — она-то и есть родная мать мальчика. И эта незнакомая женщина желает отобрать Валю у приемных — таких уютных и любящих — родителей. Когда-то она отдала его, бросила, как котенка. Теперь желает отобрать навсегда.
Рассказ «Валя» Леонида Андреева издан в 1900 году, однако и сегодня все описанное в нем не менее актуально. Сюжет повествует нам про маленького мальчика, который является любимым ребенком в семье. Валю воспитывают приемные родители, потому что в раннем детстве мать от него отказалась. Ребенок живет в хороших условиях: у него есть все, что нужно детям — игрушки, книжки и любящие родители.
Мальчик увлекается чтением книг, с этой сцены и начинается рассказ.
Для ребенка факт появления матери оказывается большим потрясением. Его маленький мир начинает рушиться: встает вопрос о том, что он может потерять дорогих ему людей — своих приемных родителей. Биологическая мать желает вернуть Валю и не думает о чувствах сына, о том, что является для него чужим человеком. Не думает о достойных условиях его существования.
Ситуация очень болезненная. Приемная семья любит ребенка, обеспечивает ему лучшие условия. Приемный сын отвечает им такой же любовью.
Мальчику начинаются сниться кошмары.
…Валя открыл глаза, оттененные густыми ресницами, моргнул от света и вскочил на колени, бледный и испуганный. Его обнаженные худые ручонки жемчужным ожерельем легли вокруг красной и полной шеи Настасьи Филипповны; пряча голову на ее груди, крепко жмуря глаза, точно боясь, что они откроются сами, помимо его воли, он шептал:
— Боюсь, мама, боюсь! Не уходи!
Решение суда — счастливый день для мальчика и его родителей. Суд оставил ребенка с ними. Это — как выздоровление после тяжелой болезни, и чужая тетя больше не приснится ребенку в кошмарах. Родители всячески балуют его.
Но судебная машина коварна и непредсказуема. Опытные и ловкие адвокаты согласно профессиональному этикету никогда не будут обещать гарантированную победу. Радость от победы в первой инстанции зачастую оборачивается слезами в кассации.
Судебная палата отменила решение окружного суда и присудила Валю биологической матери. Валя надевает с помощью горничной пальтишко и ботиночки и покорно уходит за новой мамой.
Читатель видит, что будущие условия проживания мальчика нельзя назвать удовлетворительными.
«В маленькой комнате, куда привезли Валю, было грязно и жарко. В углу, против большой кровати, стояла под пологом маленькая кроватка, такая, в каких Валя давно уже не спал».
Вопрос, который автор ставит в своем повествовании, актуален и по сей день. Кто может называться настоящими родителями: тот, кто дал жизнь маленькому существу, или же те люди, которые воспитывали и заботились о нем тогда, когда это было необходимо?
Вместо хороших игрушек и книг ему предложили совсем другое.
«Валя подошел к окну и начал рассматривать игрушки. Это были жалкие картонные лошадки на прямых, толстых ногах, Петрушка в красном колпаке с носатой, глупо ухмыляющейся физиономией и тонкие оловянные солдатики, поднявшие одну ногу и навеки замершие в этой позе. Валя давно уже не играл в игрушки и не любил их, но из вежливости он не показал этого матери».
У его биологической матери появился шанс исправить прошлые ошибки, воспитать сына как положено настоящей матери? Изначально он отторгает ее, у первой мамы «поцелуи были мягкие и тающие, а эта — точно присасывается». Возможно, она сделает это, и, наверняка, ценой быстротечного детства Вали. Отчаянно хочется, чтобы в ситуацию что-то вмешалось, чтобы Валя повел себя по-другому, чтобы самозваная мать передумала, но — нет.
У прозы Андреева есть одно неотъемлемое свойство: она кидает в пучину безумия, кошмара, липкого ужаса, который пробирает насквозь, ставит извечные вопросы о вечных проблемах, на которые так трудно найти ответ. О том, как слепа и бессмысленно жестока эта странная женщина с повязкой на глазах — Фемида… — тоже.