Революция застала его в Финляндии <…> При нервности, страстности натуры переносил все с особой болезненностью (впрочем, кто переносил легко?) и в сентябре 1919 г. скончался – кратко и бурно, как жил. Погребен был на недалеком кладбище, а огромная его дача сгорела – голое место осталось от всего этого сумрачно-грандиозно-эфемерного сооружения.

Лето 1935 г. мы с женой проводили в Финляндии, съездили на могилу Леонида, на кладбище при церкви, недалеко от пепла дачи. Но попасть туда оказалось непросто. Все окружено стеной, невысокой, правда, но все-таки… Ворота заперты, сторожа нет. Помню, светило солнце, мы были бодры и полны сил, приехали из Келломяк нарочно, и вдруг такая штука!

— Перелезем, вот и все тут, — сказала жена.

Я не возражал. Влез вперед сам, сидя на стене верхом, подал ей руку и она вскарабкалась тоже. Потом спрыгнули вниз.

Могилу нашли скоро. Жена привезла розы, букет, они с нами скакнули благополучно. Могильная плита была обложена бордюром шиповника, мелкие цветочки – память издательства петербургского, где выходили его книги. Очень получилось кстати.

Мы с женой давно уже жили во Франции, он отошел в вечность, писания же его остались… Пришел час, и останки его вернулись на родину…

Покоятся на Волковом кладбище, рядом с Тургеневым, Некрасовым и Достоевским.

Там на его могиле нам не пришлось уже быть, и не придется. Но ничего. Память осталась.