За 22 месяца (с 3 октября по 5 августа) пребывания гитлеровцев в нашем городе Орле, фашисты превратили его в город крепость, опоясав двумя линиями оборонительных сооружений. Город охраняли 20 специальных батальонов фашистских войск. В нём царил жесткий режим, за нарушение установленного порядка грозил расстрел. Отлучка из Орла разрешалась только по специальным пропускам. И тем не менее, под натискам советских войск гитлеровцам пришлось бежать. Перед бегством они разрушили город до основания.
На допросе военный комендант генерал-майор Гаман говорил: «План-календарь разрушения города на случай его оставления был получен в июне 1942 года… Был мною дополнен 70-80 крупными зданиями: школами, театрами, лазаретами и т.п. Подрыв был начат 31 июля 1943 года, 2 августа подрыв был уже в полном разгаре. Взрывы производились весь день 2 и первую половину 3 августа, уже в моем присутствии, что я одобрил».
Что же запомнил, приехавший из Ельца в освобождённый Орёл писатель Евгений Константинович Горбов, в то время сотрудник газеты «Орловская правда».
«В день приезда запомнилось: посреди улицы, там, где была трамвайная колея, стоял небольшой мольберт и перед ним сидела на раскладном стуле молодая женщина в блестящем плаще, в беретике и с сигаретой во рту. Она рисовала. В двадцати шагах от художницы торчали из реки погнутые формы недавно взорванного моста, а далее на противоположном берегу, громоздились кроваво освещённые остовы каких-то зданий. Этот вид и привлекал художницу… В ту пору наша «Орловская правда» писала: «Прошло только четыре месяца со дня освобождения Орла, но город уже стал неузнаваемым. Улицы очищены от хлама, мусора, обломков, работают электростанция, водопровод, телефонная станция, предприятия. Пущен трамвай, открыты областная библиотека, два кинотеатра, готовятся к открытию областной краеведческий музей и музей Тургенева. Возрождается и литературная жизнь».
Насчёт того, что город стал неузнаваемым, газета явно преувеличила. Следы войны сохранялись ещё очень долго. Но музы, действительно, зашевелились. Писали все: и фронтовики и демобилизованные, и те, кто работал в тылу, и учащиеся, и пенсионеры. Каждый из авторов на все лады варьировали неисчерпаемую тему: добьём фашистского зверя. Впечатлений было много, и надо было сразу освоиться со всем новым, что приготовил нам Орёл».
Наша землячка Елена Александровна Благинина, посетив родной город вскоре после освобождения, тоже оставила воспоминания. С одной стороны она помнила Орёл, как город своего счастливого детства. «Орел! Это то, что называют детством. Это то самое, откуда начинается очарование жизни, которую так бы и пил взахлеб, как родниковую воду из ладоней. Какая же это прелесть – дедовский и отцовский Орёл!». С другой стороны, то, что она увидела в освобождённом городе, привело её к глубокой печали.
«К разрушенному орловскому вокзалу поезд подошел ночью. Ноябрьский ветер дул в спину, рюкзак оттягивал плечи, ноги заплетались, коченели руки. Родная Московская развернулась передо мной, и я испугалась и опечалилась: чем дальше, тем выше становились дома, тем ужаснее зияли разрушения. Из сквозных корпусов, из пустых оконниц лился холодный мрак, жалобно билось, стеная, оторванное железо; безлюдье и холод делали еще страшнее эту картину разора. Всю радость и свежесть отшибло фашистской бомбой. Но остался народ, его доблесть и верность добру, его чуткая память, которая не позволит забыть о тех, чьей славой будут жить потомки…».
Несмотря на увиденное, Е. К. Горбов, и Е. А. Благинина верили, что раны, оставленные войной, будут залечены и начнёт возрождаться новая жизнь.
Выпало звено и цепь распалась.
Нет клочка от города Орла.
Я ж ещё в пруду не наплескалась,
Я ещё в саду не побыла!
Яблочко отведать не успела,
Не доела тёплого ломтя,
Материнской песни не допела,
Не сумела уберечь дитя!
Мне бы хоть немножечко подоле,
Побродить среди дворов и хат.
Я бы принесла яиц в подоле,
Куры-то несутся где хотят!
Я бы Иван-чаю наломала –
Хороши орловские луга!
Времени осталось слишком мало,
Каждая минута дорога.
Горница не прибрана, не мыта,
Рушники не вышиты — белы.
Не дожато в пыльном поле жито,
Жизнь не прожита.. и спят орлы.
Спят орлы в сырой земле орловской,
Воротившие, бездомным кров,-
Новиков, Благинин и Шабловский
Заломенков, Бухвастов, Петров…
4 февраля 1944 г. Москва
«…Ездили в Орёл – на родину. Нагляделась всего вдосталь. Скорбно мне было там очень. Сочинила несколько стихов, объединённых общим названием «Золотой мост».
