Елена Благинина была из той породы людей, которых в народе принято называть «Ванька-встанька». Она всегда мужественно и терпеливо переносила все уготованные для нее судьбой испытания. Эти качества характера поэтессы особенно ярко проявились в годы Великой отечественной войны.
Осенью 1941 года Благинина с сестрой Антониной эвакуировалась из Москвы в Красноуфимск. Здесь вместе со всеми она страдала от голода, холода и бытовой неустроенности. В этом небольшом уральском городке Елена Александровна работала разъездным репортером в местной газете «Ленинский путь», выступала перед бойцами Красной Армии, писала стихи и очерки. Из письма Г.Л. Эйхлеру: «[1941 г.] Красноуфимск – хороший городок с 40-градусными морозами, высокими дымами, низкими домами, чудесной резьбой – такой искусной и простой, что я, идучи, глазею на нее подолгу, к удивлению всех прохожих… Самая большая тоска – по Москве. Как я могла оставить город, где работала и жила так напряженно, где была все-таки нужна». В Москву Благинина вернулась только осенью 1942 года. Она вспоминала, как ей удалось с большим трудом прописаться «на собственной площади – в подвале, до такой степени одичало-холодном и разваливающемся, что ни в сказке сказать…».
На этой войне Благинина потеряла самых дорогих и близких людей. В далеком городе Кирове умер отец. Трое ее братьев воевали в рядах Красной Армии. Первым на фронт ушел добровольцем брат Дмитрий, вскоре был призван и Александр. В октябре 1941 года Дмитрий погиб под Ленинградом. В одном из писем Елена Александровна сообщала: «… никак не могла прийти в себя от гибели брата Митюхи. Он был красивый, хороший и весь ясный – от голубых глаз до мягкого низкого голоса, и я любила его больше других родичей». Памяти Дмитрия Александровича Благинина посвящено стихотворение «Орловской красе».
За год до Победы был призван на фронт самый младший Благинин – Михаил, человек очень мирной профессии (работал учителем русского языка и литературы после окончания ИФЛИ). В мемуарах о нем Благинина писала: «Мой брат Миша Благинин, которого в просторечьи звали Михрюткой, … был невысокий, бледный юноша с прелестными глазами, открытое, чистое выражение которых напоминало старые дагерротипы. … Он был моложе меня на 13 лет, поэтому в моем к нему отношении был оттенок материнства. … Ни с одним человеком на земле не было у меня таких высоких и складных отношений». Даже в дневнике, наедине с собой, Елена Александровна не смогла, получив известие о его гибели, излить горе и скорбь. Коротко записала: «… весной ушел на фронт Миша – мой Михрютка и не вернулся – погиб в первом же бою. Эта утрата так велика, что о ней – ни слова».
С радостным волнением встретила Елена Александровна в августе 1943 года известие об освобождении Орла. Она сразу же добилась командировки и поехала в родной город, чтобы, по ее собственному признанию, посмотреть в его «залитое слезами и кровью лицо». Ей хотелось увидеть знакомые улицы, дома, почувствовать, оправился ли город от гитлеровской оккупации, мечтала увидеться со своими орловскими родственниками. И вот что она записала об этой поездке в дневнике: «Родная Московская развернулась передо мной, и я испугалась и опечалилась: чем дальше, тем выше становились дома, тем ужаснее зияли разрушения. Из сквозных корпусов, из пустых оконниц лился холодный мрак, жалобно билось, стеная, оторванное железо; безлюдье и холод делали еще страшнее эту картину разора…».
По словам поэтессы, эта поездка в родной Орел была страшная и радостная одновременно. Тяжело было видеть лежащий в руинах город, нелегко встречаться с постаревшими родственниками, узнавать о ранениях, смертях. Здесь у Благининой родился замысел цикла стихов «Золотой мост» и поэмы «Гармошка», посвященной воспитаннику Некрасовского детского дома Мише Курбатову. Вернувшись в Москву, она написала: «…приехала совсем постаревшей, потому что нагляделась всякой скорби, всякого разора (на Орловской земле). Ох, чего только не наделал немец в нашей стране! Вот уж поистине страшный враг, сосуществование которого исключается на земле».
