Я недаром любил Берлин. VII. Путешествие по Праге.
27 апреля 1838 г. Грановский пишет первое письмо друзьям из Праги, начиная со своих впечатлений от природы: «Дорога от Дрездена до Праги чудесная. <…> Наконец я так наслаждался природою. Без шуток, мне чрезвычайно понравились окрестности Тёплица и Праги. Виды Праги с той стороны, откуда я ехал, необыкновенно хороши. Весь город лежит как на ладони». (1, 2)
В Праге Грановский проведёт примерно три недели и напишет об этом периоде жизни несколько писем друзьям, в которых значительное место отводится его впечатлениям о новых знакомствах. «Природа хороша, но человек всё таки занимательнее и лучше» — отмечает Грановский, имевший возможность познакомиться со многими современными знаменитостями. Глубокое впечатление на него произвело знакомство и общение с виднейшими деятелями Чешского Национального Возрождения: П.Й. Шафариком, Ф. Палацким, Ф.Л. Челяковским. Грановский даже упрекает Н.В. Станкевича, что тот «в бытность свою в Праге смотрел духовными очами (будто у него таковые есть) совсем не туда, куда надобно. <…> находясь в обществе Чешских учёных, <…> ты очень абстрактно посмотрел на этих людей и не отдал им справедливости. Можно не соглашаться с ними, находить их идеи неисполнимыми и преувеличенными, <…> Но вменять им убеждения в недостаток, в односторонность – несправедливо».
Особым уважением он проникся к П. Й. Шафарику (3), с которым обсуждал разные вопросы и прежде всего об исторической роли славян. «У Шафарика я провёл целый вечер. Говорили о разных вещах, о политике, литературе, теперешнем раздроблении мнений в Германии, и во всём он показал и знание дела и глубокое участие ко всему человеческому». Несмотря на некоторые идейные расхождения, Грановский относился к чешскому учёному с личной симпатией и уважением: «Чудесный человек! Велик и учёностью, и характером, при всём моём уважении к его огромным сведениям, я не могу согласиться, что славяне не менее немцев участвовали во всемирной истории. Мне кажется, что нам принадлежит будущее, а от прошедшего мы должны отказаться в пользу других. Мы не в убытке при этом разделе». С Шафариком Грановского сближает признание «особенности» славян и их большого будущего в Европе. Вопрос же об исторической роли славян показался русскому студенту настолько важным, что в нём стало формироваться желание написать статью о положении славянских племён: «Вообще во мне проснулась жажда деятельности, работы; а интересов на свете ужасно много».
Знакомству Грановского с чешскими учёными и писателями способствовали молодые русские исследователи, направленные в Прагу с той же целью, что и Грановский в Берлин. Среди них необходимо отметить Николая Дмитриевича Иванишева (4) и Осипа Максимовича Бодянского (5). Иванишев Н. Д. — историк-славист, впоследствии профессор и ректор Киевского университета имени Св. Владимира, делился с Грановским результатами своей работы: «Более всех сделал Иванишев, который нашёл много важных памятников славянского законодательства и собирается издавать их. Он вовсе не энтузиаст и не славянофил, но уверял меня, что древнее славянское право несравненно выше современного ему немецкого по строгой системе и духу свободы, каким оно проникнуто. В самом деле, сколько я теперь знаю, чехи 13 и 14 века были гораздо образованнее и свободнее в конституционном смысле всех тогдашних немцев».
Бодянский О. М. – филолог, писатель, переводчик, историк, ставший одним из первых славистов в России, а в будущем профессором Кафедры истории и литератур славянских наречий Московского университета, несколько лет путешествовал по Чехии, изучал чешский, словацкий, сербский, болгарский языки. В Праге Грановский поселился с ним в одном доме. Вместе они погружались в культурно-историческую атмосферу города, посещали театры, архивы, библиотеки, бывали в гостях у известных чешских учёных и литераторов. От местного театра и оперы Грановский остался не в большом восторге, называя их «порядочными». Большее впечатление на него произвёл сам город.
Совершая прогулки по Праге, Грановский пишет друзьям: «Прагу исходил вдоль и поперёк. Чудный город. Почти с каждым домом соединено историческое воспоминание». (6,7,8) Он предпринимает «огромное путешествие по окрестностям» Праги и посещает городской район Жижков, известный своими историческими событиями XV века, связанными с именем предводителя гуситского революционного движения Яна Жижки: «<…> между прочим на Жижкину гору. Вид чудесный! Чехи часто ходят сюда, потому что с этой горы гуссит Жижка (которого вы, не знающие по чешски, называете Зискою; жалкие люди!) вогнал в реку 17.000 немцев и потопил их до одного. Я, гуляя, узнал историю Праги». (9,10)
Пражское путешествие Грановского пробудило в нём интерес к славянской тематике, которая впоследствии проявилась в начальном периоде его научной деятельности. Начав преподавательскую деятельность при Московском университете, в своих лекциях по истории средних веков он касался некоторых вопросов средневековой истории зарубежных славян, одним из которых был вопрос о сущности и историческом значении гуситского движения в Чехии.
