Все оттенки темно-желтого. « В тумане». Леонид Андреев.
Выговор цензору, буря агрессивной полемики в печати, торжественное письмо С. А. Толстой, обвинявшей Леонида Андреева в умышленном «сбивании крыльев, данных всякому для высокого полета к пониманию духовного света, красоты, добра и… Бога».
На этот раз читающая публика будет действительно шокирована.
«Завтра, послезавтра, — известил Андреев К. П. Пятницкого 18 августа 1902 г, — я окончу рассказ «В тумане» размером в l1/4 — 11/з печатных листа, предназначенный для «Журнала для всех».
— «Читал его хорошим людям, говорят — хороший; да и самому мне кажется — ничего. Тема: гимназист, чистый и порядочный по существу малый, но внешне развращенный, как и все, болеющий венерической болезнью, убивает проститутку и себя» – пишет Андреев. Еще через несколько дней, 29-31 августа 1902 г. он написал М. Горькому: «В одну неделю, работая до судорог в пальцах, я накатал рассказ «В тумане». Кажется, ничего штука — хотя тип, как и все, что я пишу, противен» (ЛН, т. 72, с. 159).
В острых дебатах, развернувшихся вокруг рассказа «В тумане», отчетливо определилось понимание критиками сути рассказа. Это и критика общества, и социальных условий, и отображение подобных случаев, воспитания молодого поколения, смелого изобличения пошлости и порока, правдивых картин об устройстве общества. Чехов и Толстой одобряют, но – как будто им нужно чуть больше времени, чтобы что — то неведомое еще понять в этом рассказе.
Произведение это во многом- о цели и смысле жизни, добре и зле, истории умирания всего гуманного в человеке, происходит ли это мгновенно, как в «Бездне» или постепенно, как в рассказе «В тумане».
Как кто- то подметил точно, в рассказе — атмосфера фирменная, герой по — андреевски исступлён, мятежен и изнуряем пороками. Здесь, как и в «Бездне», «Молчании» и многих других рассказах, автор, добыв сюжет в криминальной хронике, делает из него художественную конфетку.
Световое сопровождение, как в театре, рассказа — не один оттенок желтого. Мы видим, как странный туман окрашивает город в тревожный темно-желтый цвет. В одной из детских сказок подобный желтый туман был наслан на жителей злобной волшебницей.
Постоянное упоминание желтого цвета, как и у Достоевского, задает соответствующую атмосферу. Достоевский использовал желтый как цвет болезни. « Она поставила перед ним свой собственный надтреснутый чайник, со спитым чаем, и положила два кусочка сахара ; слева стоит другой человек, с желтым стаканом, заполненным желтой водою..». В рассказе показана история смерти живого города, смерти, которая ведет к гибели своих жителей: “В тот день с самого рассвета на улицах стоял странный, неподвижный туман.
В цветовой гамме Андреевым отражается гибель всего живого в том мире, в котором живет его герой: небо» изжелта-черное», земля — «исчерна-желтая». « Тихо умирали на сломанных стеблях одинокие, печальные цветы”.
Все же был неправ Набоков с утверждением, что: «Только Гоголь (а за ним Лермонтов и Толстой) увидел желтый и лиловый цвета». Андреев не рисует целой палитрой, как А. П. Чехов, И. А. Бунин, он работает с контрастом, гротеском и экспрессией. Рассказ этот так и не поняли первые критики, как и одобрявшие, так и отрицавшие его. На самом же деле глубинный смысл произведения «В тумане» — психологически убедительное, художественно выразительное исследование падения человеческого в человеке.
В последнее десятилетие творчества о пробуждении зверя в человеке Андреев говорил значительно чаще, чем о пробуждении человека в человеке. |
Так, например, нечто темное, глубинное, проявляющееся в человеке, мы можем видеть у Ивана Ефремова в одном из эпизодов «Лезвия бритвы». Обыкновенная женщина, врач, уже почистив рану, продолжает возиться в ране, ковырять ее скребком уже без надобности, что доставляет ей странную эйфорию. Эта теневая сторона личности вытесняется и подавляется до такой степени, что человек чаще всего даже не замечает свои негативные характеристики, если следовать Юнгу. А тем временем в его бессознательном сгущаются тучи, которые рано или поздно разразятся громом и могут лишить человека самоконтроля. Может быть, именно это, нечто иррациональное и ускользающее в темно- желтый туман, так хотел понять Леонид Андреев. |