Б.К. Зайцев и А.В. Луначарский
Историческая личность всегда оказывает воздействие на свой век, оставляя след в литературе, политике, и других сферах. Такие личности были во многих странах, и история не забудет их вклад в развитие общества. А еще интересны моменты взаимодействия, общения и дружбы по воле судьбы двух таких известных людей.
Первый нарком просвещения Анатолий Луначарский остался в советской истории символом редкой гармонии интеллигентности и власти. Нарком сделал немало полезного для литературных кругов, выбивал для писателей пайки, открывал издательства, именно он спас Бунина, и активно заступался за Гумилева.
Б. К. Зайцев встречает Луначарского еще в Петербурге, и знакомство их продолжается во Флоренции.
« Во Флоренции мы превесело вчетвером с ним заседали в разных ресторанчиках « Маренго», на Via Nationale, распивали кианти, он горячился и ораторствовал – теперь о флорентийской живописи. Пенсне прыгало на его носу, он вдруг обнимал и целовал Анну Александровну, потом опять кричал о Ботичелли. Мы ходили вместе по Флоренции и раз очень весело и смешно сидели на вечерней иллюминации над Арно – на парапете набережной, как-то верхом сидели, хохотали. Дамы взвизгивали от фейерверков и забавлялись, как хотели.
А потом мы с женой уехали в Виареджио, к морю, и они очень нам помогли: дали адрес в рыбацкой части — тогда очень скромного еще Виареджио, у каких – то синьоров Luporini.
В скромной комнатке рыбацкого домика, где Madonna висит над двуспальной кроватью с тюфяком, набитым морскими травами, кутаясь, бродя, вдыхая солнце и прелесть Италии. Провели мы недели две-три идиллически — райски. А потом вернулись во Флоренцию. Луначарские были еще тут, но вид у них был иной: очень кислый и отощалый. Дело простое : уже с неделю они сидели они без гроша. Анатолий Васильевич снял пенсне, протер, опять недели дернул слегка за шнурок его. Вид несколько смущенный.
— Не могли бы Вы дать мне взаймы сто лир? Это меня очень выручило бы.
Останутся в прошлом солнечные уютные ресторанчики Италии, но нередко Зайцев будет бывать у Луначарского по литературным и личным делам. В свете событий революции пути Зайцева и Луначарского разойдутся, последний станет министром и народным комиссаром, а великий писатель в открытом письме поклянется не подавать бывшему другу руки.
Социальная катастрофа трагически и болезненно ударила по Борису Зайцеву и его семье. В дни Февральской революции страшно погиб его племянник Юрий Буйневич, офицер Измайловского полка. В октябре 1919 был расстрелян сын его жены от первого брака Алексей, обвиненный в заговоре. В 1921 и сам Зайцев попал на Лубянку. Его отпустили, но стало ясно, что второй арест неизбежен. Поправившись после сыпного тифа, Зайцев понимает, что надо спасаться. И с визой для отъезда ему, как и многим представителям старинной интеллигенции, с поездкой « для поправки здоровья» писателю поможет именно его давний друг А.В. Луначарский.
