Из всех художников особенной любовью Леонида Андреева пользовался испанский художник Франсиско Гойя. «Кто-то из знакомых, вспоминал Андреев, — остановил мое внимание на том, что будто бы легко установить духовное родство между мной и Гойя. Будто бы есть сходство в выборе сюжетов и в трактовке их, есть сходство и в художественных переживаниях. Это меня заинтересовало, и во время путешествия за границей я присмотрелся к работам Гойя и полюбил этого изумительного художника. Это было в то время, когда я писал “Красный смех”. У Ф. Гойя ведь тоже есть картина “Ужасы войны”».

Гойя любил изображать людей в толпе. Толпа воюющая, толпа казнящая и т.д. А об Андрееве Чуковский писал так: «Рожденный толпою, он льнет к толпе, и недаром в его последних вещах мечутся, бурлят, танцуют, погибают “сборища”, скопища, толпы людей. Глупая толпа в “Любви к ближнему”, пошлая толпа в “Жизни Человека”, исступленная толпа в “Анатэме”».

Стены кабинета в своем доме на Черной речке Леонид Андреев украсил копиями с офортов Гойи. Вера Андреева вспоминала: «Над громадным камином – картина, нарисованная углем на сером картоне. Это копия картины Гойи. Она занимает почти полстены — там изображены в человеческий рост два черта. Они, видимо, собираются на какой-то бал у себя в аду и тщательно занимаются туалетом <…> с другой стороны камина на таком же сером картоне, нарисован еще один черт <…>, он сидит на земном шаре и держит на коленях большую раскрытую книгу. В одной руке у него гусиное перо, другая рука своим длинным указательным пальцем с загнутым когтем на конце в знак внимания показывает вверх. Длинные мохнатые уши насторожены – от их слуха ничего не уйдет».

В 1920-х годах дом Андреева был продан на слом и, конечно, эти картины были уничтожены. Но сохранились фотографии кабинета писателя, на которых можно увидеть копии офортов Гойи. Эти фотографии хранятся в фондах БУКОО ОГЛМТ и в Англии в Русском архиве Библиотеки Лидского университета.