Домашняя Пушкарная
Несмотря на то, что уже давным-давно не существует «пушкарского звания» память о нем сохранилась в названии Пушкарных улиц, которые в полной мере можно назвать памятниками истории, архитектуры и культуры нашего города.
В XIХ веке на Пушкарных улицах, в основном, жили ремесленники и мещане, снимали комнаты чиновники, купцы ставили свои лавки и держали склады. Полюбились тихие Пушкарные улицы с буйно цветущими садами и дворянскому сословию. Здесь они строили для себя дачи на летнее время.
Как и на рубеже XIX и XX веков, сегодня, эти улицы продолжают быть одной из окраин города. Исчезают и перестраиваются старые дома, но атмосфера этого места остается той же, что и сто с лишним лет назад.
Тех улиц старинных косые заборы,
Резные крылечки, над крышами дым,
Веранды, калитки на крепких запорах,
Поземка кружит по дорогам пустым.
Одетая в иней стоит недотрогой
Береза по пояс в глубоком снегу…
Смыкаются кроны над старой дорогой,
Вороны галдят, предвещая пургу.
В сугробах увязли резные крылечки,
Укрытая снегом молчит слобода.
В ночи серебрятся за тихою речкой
Деревья, да в проруби шепчет вода.
У старого храма — скрещение линий,
По мягким сугробам — вороньи следы.
И сыплется, сыплется сказочный иней
На землю Пушкарской моей слободы.
Это стихи известного орловского художника и поэта, педагога и публициста, краеведа Леонида Николаевича Потапова. Так же, как и для нашего великого земляка, писателя Леонида Николаевича Андреева, Пушкарные — его родные улицы.
Благодаря творчеству Леонида Андреева эти улицы стали известны не только в России, но и за рубежом. Здесь писатель провел свое детство и юность, здесь жили и многие персонажи его будущих произведений. Рассказы Андреева, написанные на основе детских и юношеских впечатлений, принесли начинающему писателю известность. А годы, проведенные в Орле, оставили неизгладимый след в душе Леонида Николаевича и дали огромный запас тем, сюжетов и характеров для его последующего творчества.
В очерке «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» Леонид Андреев так описывает Орел и Пушкарные улицы: «Давно это было, давно. Я жил в городе, в котором есть природа, и отсюда, понятно, что город этот не был Москва. В том городе были широкие, безлюдные, тихие улицы, пустынные, как поле, площади и густые, как леса, сады. Летом город замирал от зноя и был тих, мечтателен и блаженно-недвижим, как отдыхающий турок; зимой его покрывала густая пелена снега, пушистого, белого, мертвенно-прекрасного. Он высокими белыми горами лежал на крышах, подходил к самым окнам низеньких домов и немой тишиной наполнял весь город».
Брат Леонида Андреева, Павел, вспоминал нравы и обычаи, царившие в то время на «домашней Пушкарной»: «Улица эта находилась на самом краю города и трудно была проходима от сугробов снега зимой, осенью – от грязи. Зато весной она покрывалась вся зеленым ковром, по которому в большом количестве бродили куры, гуси, свиньи. И с этого же времени вплоть до глубокой осени жители этой улицы все свободное время проводили на ней. Это было самое горячее и живое время года, длившееся ровно шесть месяцев. Здесь можно было видеть похоронные и свадебные процессии, драки, набеги на чужие огороды и сады. Бунты «гожих» и всякие непристойные сцены. Народные праздники, как например, «Мокрый спас», когда все поливали друг друга водой, опускали на веревках в колодцы, когда парни загоняли в костюмах целые партии девушек в реку. Разные семейные сцены, любовные и нелюбовные, вплоть до ссор и драк между супругами. А вечерами игра на гармониках, хороводы».
Этот тихий и скромный уголок старого города до сих пор притягивает своей простотой и домашностью. Пушкарные улицы привлекают, прежде всего, своими старыми деревянными домами украшенными разнообразной ажурной резьбой. К сожалению, с каждым годом их становится все меньше. Уходит не только эта красота, уходит история, которая неразрывно связана с людьми некогда здесь жившими.
