Автор: Ст. научный сотрудник музея  И.А. Бунина Аркатова Е.Г.

 

В музее Ивана Алексеевича Бунина в Орле представлен портрет писателя работы художника Николая Лонгиновича Кащевского.

Н.Л. Кащевский – художник-эмигрант. Много лет провел за рубежом. Учился в Италии, Франции. Выставки его работ экспонировались в Голландии, Париже. После войны вернулся на Родину. Жил в Брянске.

Интересна история создания портрета И.А. Бунина.

Николай Лонгинович  в разговоре  с А. Лессом вспоминал: « В 1924 году я учился в Парижской Академии художеств. Однажды друзья пригласили меня на литературный вечер в Сорбонну. Среди гостей, заполнивших Большой зал и оживленно между собой беседовавших, моё внимание привлек высокий человек, лет пятидесяти, с красивым выразительным лицом. Меня поразила его внешность, его изысканные манеры, гордая осанка, уверенное спокойствие движений и жестов, в которых угадывался человек большой культуры и внутренней сосредоточенности. Это был Бунин.

— Пойдем,  — предложил мне мой друг, — я представлю тебя Ивану Алексеевичу.

А через минуту, Бунин, задержав мою руку в своей, и внимательно разглядывая меня, спрашивал:

-Давно в Париже?..  Где учитесь?.. На каком отделении?..

Я так волновался, что ничего не мог путно сказать писателю. Пока я собирался с мыслями, чтобы поддержать разговор, кто-то подошел к Бунину и отвел его в сторону.

… Прошло четыре года.

Я окончил Академию художеств,  и в один из теплых дней ранней парижской осени прогуливался по тихим аллеям Люксембургского сада. Вдруг я примети вдали высокую и, как мне показалось, знакомую фигуру. Бунин?.. Возможно ли?.. Мы шли навстречу, глядя друг на друга, а приблизившись, остановились.

— Здравствуйте, — протягивая мне руку, точно чувствуя охватившую меня робость, приветливо сказал писатель, — мы, как будто, знакомы…

-Да… если помните, на вечере, в Сорбонне, — пробормотал я, пораженный, что Бунин запомнил меня.

— Ну, рассказывайте, как живете… Я то ведь почти все время езжу…  Не сидится мне на одном месте, — сказал  Иван Алексеевич и ладонью смел со скамьи опавшие листья. Он сел сам и мне предложил место рядом.

В осеннем саду было пустынно и тихо, аллеи и дорожки были густо усыпаны желтыми и багряными листьями.

Я вынул эскизный альбом, с которым никогда не расставался, и попросил у Бунина  разрешения нарисовать его.

Иван Алексеевич согласился. Он сложил на груди руки, и в  такой позе я сделал с него в течение часа быстрый  карандашный рисунок».

В письме Н.Л. Кащевского к директору музея Л.Н. Афонину  мы читаем продолжение этой истории: «Рисунок ему понравился. Он сказал: “Вы мне немного польстили”, т.е. на рисунке он казался моложе. С тех пор я с ним не встречался. Портрет этот написан мною на основе этого рисунка.

Привожу отзывы о портрете писателей, знавших Бунина лично:

1). Телешов Николай Дмитриевич считает, что портрет очень похож и психологически верен.

2). Воспитанница Чехова А.П. Грин-Федорова Любовь Ивановна, глядя на портрет, воскликнула: «Да, это настоящий “Ванечка” – так называли Ивана Алексеевича в семье Чехова».

3). Твардовский Александр Трифонович, в чьем собрании находится портрет, сказал, что “ему он очень нравится, так как в нем чувствуется творческий облик великого поэта”».

По просьбе музея в 1962 году Кащевский восстановил портрет Бунина.

В феврале 1962 года он пишет директору музея Л.Н. Афонину: «Если Вы еще интересуетесь портретом Бунина И.А., то он у меня готов и имеет отличную оценку худсовета».

Таким образом, мы можем сказать, что в экспозиции представлена авторская копия, выполненная художником для музея.