Гринёв, 27-го июля.

– Какая у вас река? – Спросил я переправлявшихся на пароме со мною казаков с возами дров, под самым городом Погаром.

– Наша река прозывается Судогость, – отвечал мне один из них, – вода уж очень сладкая, оттого и называется Судогость.

– Я как-то в толк не возьму; вода сладкая в реке, оттого и река называется Судогость.

– Вода сладкая, реку и назвали Сладостью; река наша сперва так и называлась.

– Как же она теперь называется не Сладостью, как ты говорил, а Судогость?

– Татары так её назвали: по нашему сладость, а по татарски судогость, всё одно и тоже слово.

– Да наш и город сперва был не Погар, – прибавил другой казак.

– А как же?

– Сперва он прозывался Радовое.

– Не Радовое, – Радувуль, поправил первый казак.

– Это всё равно: что Радувуль, что Радовое, а только не Погар. Сперва, кто ни заедет в наш город – всех радовало; а там, как стал наш город гореть: то нонче пожар, то завтра другой… да пожары какие были? Весь город выгорит! «Какой говорит народ, это Радувуль? Это Погар!» С тех самых пор и стали называть Погаром.

– Для кого Погар, а для кого остался всё тот же Рудувуль: у нас в городе все живут по закону, как Бог велел.