Иллюстрации «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» или «Левша» Николая Семёновича Лескова обрел большую популярность при жизни автора (1881 г.) и горячо любим до сих пор. Произведение входит в золотой фонд русской классической литературы.
В «Левше» Лесков отразил душу родного народа так ярко, с таким чувством любви, признательности к его таланту, его доброте, преданности родине, но с какой-то щемящей тоской за его обездоленность и вместе со звонким юмором за его простодушие, безхитростность и необразованность. Писатель говорил, что «…там, где стоит «Левша», надо читать «русский народ».
Пристального внимания заслуживает язык сказа, который насыщен фольклором и словами, возникшими в фантазии писателя, своеобразной народной этимологией («нимфозория», «мелкоскоп», «клеветон», «Твердиземное море» и другие).
Сказ Лескова вызвал отклики многих известных мастеров книжной графики, в том числе художника-мультипликатора Аркадия Георгиевича Тюрина (1932 — 2003). Он не расставался с лесковской темой на протяжении десяти лет творческого пути. В 1950-х годах создал первые эскизы по «Левше» (в рамках дипломной работой ВГИК). В 1962 году стал художником-постановщиком мультипликационного фильма «Левша» (вышел в 1965 г.) и получил почетный диплом VII Международного кинофестиваля короткометражных и документальных фильмов в Лейпциге (ГДР).
В поисках стиля рисунков к сказу Тюрин обратился к русскому народному лубку. Гротесково-стилизованный язык таких картинок, продававшихся на ярмарках, разносимых по деревням и любимых народом, выступил в едином ключе с авторским текстом.
Иллюстрации А. Тюрина, представленные на выставке « «Волшебник слова» — Николай Семенович Лесков», воскрешают перед нами яркие образы героев лесковского сказа. Это и Государь, и Платов, и Левша…
Давайте вспомним яркие эпизоды сказа «Левша» и посмотрим иллюстрации к ним.
…Государь посмотрел и видит: точно, лежит на серебряном подносе самая крошечная соринка.
Работники говорят:
— Извольте пальчик послюнить и ее на ладошку взять.
— На что же мне эта соринка?
— Это, — отвечают, — не соринка, а нимфозория.
— Живая она?
— Никак нет, — отвечают, — не живая, а из чистой из аглицкой стали в изображении блохи нами выкована, и в середине в ней завод и пружина. Извольте ключиком повернуть: она сейчас начнет дансе танцевать.
(III Глава)
…Платов ехал очень спешно и с церемонией: сам он сидел в коляске, а на козлах два свистовые казака с нагайками по обе стороны ямщика садились и так его и поливали без милосердия, чтобы скакал. А если какой казак задремлет, Платов его сам из коляски ногою ткнет, и еще злее понесутся. (VIII Глава)
…А Платов крикнул:
— Ну, так врете же вы, подлецы, я с вами так не расстануся, а один из вас со мною в Петербург поедет, и я его там допытаюся, какие есть ваши хитрости. И с этим протянул руку, схватил своими куцапыми пальцами за шивороток косого левшу, так что у того все крючочки от казакина отлетели, и кинул его к себе в коляску в ноги. (IX Глава)
