С.Л. Жидкова (г. Орел)
Тургенев и перевод Плещеева из Шевченко
Опубликовано в Тургеневском ежегоднике 2015 года/ Сост. И ред. – Л.В. Дмитрюхина, Л.А. Балыкова.- Орел: Издательский Дом «Орлик», 2016.
В статье речь пойдет о трех литераторах, оставивших свой след в русской литературе XIX века – об И.С. Тургеневе, Т.Г. Шевченко и А.Н. Плещееве.
Плещеева мы знаем с детских лет как автора хрестоматийных стихотворений:
Ладно, ладно, детки, дайте только срок,
Будет вам и белка, будет и свисток!
………………………………………
Что ты рано в гости,
Осень, к нам пришла?
Ещё просит сердце
Света и тепла!
………………………………………..
Травка зеленеет,
Солнышко блестит,
Ласточка с весною
В сени к нам летит.
Между прочим, стихотворение «Травка зеленеет» входит в цикл «Сельских песен» и является переводом Плещеева неизвестного автора с польского языка. Можно сказать, что Плещеев-поэт неотделим от Плещеева-переводчика. Один эпизод из переводческой деятельности Плещеева и станет предметом нашей статьи. Вообще Плещеев трудился в литературе много и плодотворно – это поэт, прозаик, переводчик, литературный критик, оставивший после себя не один десяток оригинальных сочинений.
Судьба Плещеева складывалась драматично. Не закончив университетского образования, ещё молодым человеком он в 1849 году был осуждён по делу петрашевцев и приговорён к ссылке рядовым в Оренбургский линейный батальон. Находясь в ссылке, Плещеев, естественно, испытывал голод общения, литературный и музыкальный голод. К слову сказать, перу Плещеева, юного поэта-меломана, принадлежит стихотворение «Певице» (1846), посвящённое Полине Виардо. В свою очередь, он сам становится поэтом, на стихи которого многие русские композиторы писали музыку.
Поэт с нетерпением ждал окончания ссылки; перед отъездом из Оренбурга 10/22 апреля 1858 года он писал товарищу по несчастью Ф.М. Достоевскому: «Две, три личности хотелось бы увидеть, потому что привык любить их за сочинения. Тургенева между прочим. Все говорят, что он и ещё поэт Полонский – это самые честные личности из пишущей братьи».1
По-видимому, знакомство Плещеева с Тургеневым произошло в самом конце 1858 или начале 1859 года. Тургенев не разочаровал Плещеева. 10 февраля 1859 года Плещеев писал Достоевскому: «Вообще это личность в высшей степени симпатическая, любящая. Он всех влечёт к себе с первого раза; <.. > Недаром один хохол недавно выразился про Тургенева: племянник Иисуса Христа! В самом деле есть что-то в нём, неотразимо к нему привязывающее».2 На это письмо Плещеева обратил внимание исследователь творчества Шевченко и авторов его круга В.И. Дудко. Он убедительно доказал, что «один хохол» был никто иной, как Т.Г. Шевченко, тогда же вернувшийся в Петербург из десятилетней ссылки в Киргизские степи.3
К этому времени относится сближение Тургенева с «украинским кружком» в Петербурге. Как известно, в этот кружок входили: историк Н.И. Костомаров, журналист Н.Я. Макаров, его сестра В.Я. Карташевская, будущий редактор журнала «Основы» В.М. Белозерский, писатель П.А. Кулиш, молодая, но уже известная писательница М.А. Маркович (Марко Вовчок). Появившийся в Петербурге и примкнувший к этому кружку Шевченко тут же становится его знаменем. Тургенев серьёзно увлёкся тогда «энтузиастическими натурами» этого кружка и старался, по мере сил, способствовать становлению молодой украинской литературы. Он поощрял литературные труды Марко Вовчка и, как известно, переводил её произведения, при этом он пользовался подстрочником поэта и переводчика П.А. Кулиша; высоко ценил исторические статьи Н.И. Костомарова, читал беллетристические произведения молодых украинских авторов и даже собирался выучить украинский язык. Тургенев просил Шевченко указать ему современного писателя, который наилучшим образом владеет малороссийским языком. Шевченко отвечал: «Марко Вовчок! Он один владеет нашей речью».4 Напомним, что сделанный Тургеневым перевод повести Марко Вовчка «Институтка» был посвящён Шевченко.
Тургенев, часто видевшийся с Шевченко зимой 1860 года, обсуждал с ним бедственное положение его родных, остававшихся крепостными помещика Флиорковского. 21 марта/2 апреля 1860 года на заседании комитета Литературного фонда Тургенев выступил с предложением способствовать их освобождению. Ходатайство Литературного фонда помогло – помещик Флиорковский согласился отпустить родных Шевченко на волю. 5
Интерес к личности и творчеству Шевченко открывает новую страницу в деятельности Тургенева по пропаганде лучших образцов украинской литературы. В эти годы в ближайшее окружение Шевченко входит и Плещеев, которому Шевченко отдаёт рукописи своих последних стихотворений для перевода на русский язык. Плещеев перевёл тогда 8 стихотворений Шевченко, среди которых хрестоматийное стихотворение «Сон» («Она на поле барском жала…») и поэму «Наймичка», написанную ещё в 1845 году. Надо думать, что общность судьбы – оба поэта провели лучшие годы в ссылке, во время которой они и познакомились, – влекла Плещеева к Шевченко. Кроме того, основная тема творчества Шевченко, – горячее сочувствие к обездоленным, была близка и Плещееву.
Сознавая свою ответственность за художественное качество перевода, Плещеев обращается к Тургеневу с просьбой просмотреть выполненный им перевод поэмы Шевченко «Наймичка». 22 марта 1860 года Плещеев писал А.П. Милюкову: «Я был эти дни занят переводом поэмы Шевченко (из Кобзаря) Наймичка, который окончил и послал на просмотр И.С. Тургеневу. Здесь этим переводом слышавшие его довольны. Трудно передать эту необыкновенную простоту, задушевность, и особливо этот народный отпечаток, лежащий на сочинениях Шевченко. По крайней мере я сделал опыт, пускай берутся люди более меня талантливые. Я только за верность подлиннику отвечаю».6
К сожалению, нам неизвестна реакция Тургенева на присланный ему перевод Плещеева. Обычно Тургенев, весьма придирчивый к такого рода работам, не оставлял их без замечаний. Возможно, в архиве Плещеева хранится рукопись перевода «Наймички» с пометами Тургенева. Если таковая найдётся, она будет представлять несомненный интерес для исследователей.
Окончательный текст перевода был помещён в 4-й книжке журнала «Современник» за 1860 год под заглавием «Работница» с посвящением Тургеневу. Процитируем начало этого перевода:
Поле утренним туманом
Всё покрытое лежит.
А в тумане, над курганом,
Словно деревцо, стоит
Молодица-молодая,
Что-то к сердцу прижимая,
И с туманом говорит:
«Что меня ты не задавишь
Что не скроешь под землёй;
Что мне веку не убавишь, –
Не убавишь доли злой?
Или нет, голубчик мой,
Не дави, – а только в поле
Спрячь, чтоб люди не нашли;
Чтоб моей несчастной доли
Знать и видеть не могли.
Не одна, не сирота я:
Мать с отцом ещё живут,
И ещё, туман, мой братец,
Есть сыночек: вот он тут…»
Почему Плещеев решил посвятить этот свой труд Тургеневу? Можно думать, что он сделал это в знак благодарности известному писателю, который просмотрел его перевод. Во-вторых, основанием такого посвящения мог явиться давний пиетет, который Плещеев испытывал к Тургеневу. Не забудем и превосходную характеристику Тургеневу, данную Шевченко. Наконец, этим посвящением Плещеев, как кажется, отдаёт дань уважения Тургеневу как заступнику крепостных. Однако нам представляется, что за посвящением «Наймички» Тургеневу скрывается более глубокий смысл. Напомним сюжет поэмы Шевченко: молодая женщина была вынуждена подкинуть своего незаконнорождённого сына богатым бездетным хуторянам, которые усыновили младенца. Через год молодая мать нанялась в работницы к приёмным родителям своего сына и стала его нянькой. Ей приходилось выполнять всякую работу, но она была счастлива, что могла находиться рядом с сыном:
А ребёнка как лелеет!
Лучше матери родной,
В праздник, в будни головёнку
Моей тёпленькой водой.
Мальчик в чистенькой рубашке
Щеголяет каждый день.
Перед ним молодке нашей
И плясать и петь не лень.
Научилась и тележки
Вырезать она ему.
А уж в праздник с рук не спустит,
Не уступит никому.
Так прошли годы, приёмная мать Марка умерла, Марк вырос, женился и завёл своих детей. Ганна состарилась, но продолжала работать на семью сына. Наконец, пришёл её смертный час, и только на смертном одре она решилась сказать сыну, кем она приходится ему на самом деле.
– Марк, голубчик! подивися,
Посмотри ты, что со мной!
Видишь, я какая стала?
Вся измучилась, больна…
Не работница, не Ганна
Я …
И стихла вдруг она.
Марк и плакал, и дивился,
И стоял не шевелясь.
Вдруг глаза она открыла,
И слезами залилась.
– Не вини меня! казнилась
Я весь век в чужой избе.
Не вини меня, сыночек, –
А прости: я мать тебе.
Нечего и говорить, что героиня Шевченко, представленная Плещеевым русскому читателю, не могла не задеть за живое общественное сознание. Положение женщины в обществе, положение женщины-работницы, бесправное положение матери-одиночки, все эти жгучие вопросы обсуждались в кружках интеллигенции, на страницах периодических изданий, в литературных произведениях. Не случайно эта тема возникает на страницах так полюбившегося читателю романа Тургенева «Дворянское гнездо». Речь идёт не о центральных персонажах, а об одном из казалось бы периферийных, едва очерченных образов романа. Вспомним о матери Лаврецкого дворовой девушке Маланье, соблазнённой молодым барином, который решил назло родителю жениться на ней, что не помешало ему тут же оставить несчастную на попечение дальних родственников. За свою недолгую жизнь ей пришлось пережить и попрёки, и унижения, но более всего её убивала разлука с маленьким сыном Федей. В чём-то её положение было горше судьбы шевченковской Ганны-наймички. Маланья не перенесла разлуки с сыном, отданным суровой тётке Глафире: «<…> безропотно, в несколько дней, угасла она. Она уже не могла говорить, уже могильные тени ложились на её лицо, но черты её по-прежнему выражали терпеливое недоумение и постоянную кротость смирения; с той же немой покорностью глядела она на Глафиру, поручая ей, Глафире, своего единственного сына. Так кончила своё земное поприще тихое и доброе существо, бог знает зачем выхваченное из родной почвы и тотчас же брошенное, как вырванное деревцо, корнями на солнце; оно увяло, оно пропало без следа, это существо, и никто не горевал о нём».7
Разумеется, Плещееву хорошо были знакомы эти строки, этот образ. Возможно, это впечатление сыграло свою роль в его работе над переводом поэмы Шевченко, который, как говорилось выше, был осуществлён в 1860 году. Плещеев не мог знать тогда, что судьба героинь Шевченко и Тургенева своеобразно проявится в его собственной жизни. Через несколько лет после смерти жены в его жизни появится женщина, от которой у него родится дочь, и положение которой будет его сильно тревожить — в силу неких причин он не мог жениться на ней. Так или иначе, следует констатировать, что каждый из трёх наших героев имел серьёзный повод задуматься над судьбой оставленной женщины.
Нам остаётся сказать еще несколько слов. Тургеневу о смерти Шевченко сообщил Плещеев 28 февраля 1861 года: «Сейчас получил грустное известие – Шевченко умер – жаль бедного – не за одно дарование. Много вытерпел – а свободным пожил недолго».8 Почти такими же словами откликнулся на смерть Шевченко и Тургенев в письме к В.Я. Карташевской от 14/26 марта 1861 года: «Известие о смерти Шевченко меня опечалило; бедный недолго попользовался свободой. – Воображаю, какое это впечатление произвело во всём малороссийском мире».
Академические издания сочинений и писем Тургенева указывают, что 28 февраля 1861 года Тургенев присутствовал на похоронах Шевченко в Петербурге на Смоленском кладбище вместе с Н.А. Некрасовым, Ф.М. Достоевским, Н.С. Лесковым и другими писателями, но комментаторы ошибаются, Тургенев в это время находился в Париже.
Однако история отношений Тургенева и Шевченко на этом не заканчивается. Тургенев становится первым пропагандистом творчества украинского поэта в Европе. Он принимает живое участие в подготовке чешского издания «Кобзаря», для которого по просьбе издателя пишет свои воспоминания о Шевченко. В них, несмотря на обилие бытовых деталей, звучит высочайшая в устах Тургенева оценка таланта поэта: «<…> помнится он прочёл при мне своё прекрасное стихотворение “Вечiр” («Садок вишневий»… и т.д.) – и прочёл его просто, искренне; сам он был тронут и тронул всех слушателей: вся южнорусская задумчивость, мягкость и кротость, поэтическая струя, бившая в нём, тут ясно выступила на поверхность».9
Известно, что со второй половины 1860-х годов Тургенев много живёт за границей. Как можно судить по записным книжкам Плещеева, поэт несколько раз навещал Тургенева в Париже. В свою очередь, Тургенев бывал у Плещеева в бытность свою в Москве. Не однажды они вместе участвовали в благотворительных Литературных вечерах. Судя по всему, Плещеев не пропускал ни одной значительной вещи Тургенева и по-прежнему ценил в его творчестве проповедь самопожертвования и любовь к правде. В стихотворении Плещеева, прочитанном им над могилой Тургенева на Волковом кладбище, с особой силой прозвучали следующие строки:
Своей мы гордостью и славой
Тебя недаром признаём;
За человеческое право
Являлся честным ты бойцом.
Когда, исполненный смиренья,
Народ наш в рабстве изнывал,
Великий день освобожденья
К нему ты страстно призывал.
Корыстных, суетных, беспечных
Твой голос смелый устыдил…
Любить в глубоко человечных
Своих созданьях ты учил.
………………………………………..
И вот со всех концов прощальный
Тебе привет отчизна шлёт…
И много в этот день печальный
Слёз о тебе она прольёт…
Да, человек он был! — словами
Поэта скажет край родной,
С благоговением цветами
Венчая холм могильный твой.
Примечания
- Достоевский Ф.М. Материалы и исследования / Под ред. А.С. Долинина. Изд. Акад. Наук СССР М.-Л., 1935. С. 439.
- Там же. С. 443.
- Дудко В.И. Отзыв Т.Г. Шевченко о Тургеневе в изложении А.Н. Плещеева // И.С. Тургенев. Новые исследования и материалы. Вып. III. М.-П., 2012. С. 160-164.
- Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Изд. 2-е. Соч. Т. 11. М.: Наука, 1986. С. 189.
- Громов В.А. Тургенев и Литфонд. Забытое письмо писателя в редакцию «С-Петербургских ведомостей» (1860) // И.С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л.: Наука, 1982. С. 10.
- Литературный архив. Изд. Акад. Наук СССР. М.-Л., 1961. Т. 6. С. 279.
- Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Изд. 2-е. Соч. Т. 6. М.: Наука, 1986. С. 37.
- Литературный архив. Изд. Акад. Наук СССР. М.-Л., 1961. Т. 6. С. 318.
- Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Изд. 2-е. Соч. Т. 11. М.: Наука, 1986. С. 188-189.