В.А. Лукина (С.-Петербург)

 

ТУРГЕНЕВСКИЕ  МАТЕРИАЛЫ

В  СОБРАНИИ  П.Я.ДАШКОВА  В  ПУШКИНСКОМ  ДОМЕ //  Тургеневский ежегодник  2011-2012 гг./ Сост. И ред. – Л.В. Дмитрюхина, Л.А. Балыкова.- Орел: Издательский Дом «Орлик», 2013

 

 

Поступление в 1919 году в Рукописный отдел Пушкинского Дома знаменитой коллекции рукописей Павла Яковлевича Дашкова (1849–1910) стало настоящим событием¹. Особо значимым оно явилось для исследователей жизни и творчества И.С.Тургенева, поскольку среди рукописных материалов крупных писателей XIX века, входящих в коллекцию Дашкова, собрание тургеневских автографов занимает значительное место, насчитывая в общей сложности свыше пятидесяти единиц. Представленные в нем материалы чрезвычайно разнообразны по своему составу, а по временному охвату освещают весь жизненный и творческий путь писателя².

Центральную и наиболее изученную на сегодняшний день часть собрания составляют, безусловно, автографы художественных произведений писателя. Следует отметить, что по количеству их (10) собрание Дашкова в Пушкинском Доме уступает только фонду М.М.Стасюлевича, куда вошли рукописи (как правило, наборные или корректурные листы в гранках) большинства произведений, публиковавшихся в «Вестнике Европы», с которым Тургенев сотрудничал с момента его образования (1866) до самой смерти, последовавшей в 1883 году³.

Дашковское собрание включает в себя беловые и черновые автографы как произведений, публиковавшихся при жизни писателя, так и произведений, остававшихся до его смерти неизвестными или незавершенными. При этом по объему наибольшую часть собрания составляют беловые автографы, относящиеся к пяти произведениям Тургенева.

 

БЕЛОВЫЕ АВТОГРАФЫ

 

Наиболее ранний из них датируется приблизительно летом 1856 года и представляет собой воспоминания о Николае Владимировиче Станкевиче (Ф.93. Оп.3. №1262), которые были написаны, как принято считать, по просьбе П.В.Анненкова, в качестве подсобного материала для его статьи «Н.В.Станкевич. Биографический очерк», опубликованной впервые в «Русском вестнике» в 1857 году⁴. Не будучи лично знакомым со Станкевичем, Анненков при составлении биографии опирался на переписку и рассказы его друзей, в том числе и на данные воспоминания Тургенева, позаимствовав из них целый ряд крупных и мелких фрагментов. Впервые «<Воспоминания о Н.В.Станкевиче>» были опубликованы в «Вестнике Европы» уже после смерти Тургенева, в 1899 году⁵. Леонидом Николаевич Майковым по беловому автографу, извлеченному из бумаг П.В.Анненкова и впоследствии попавшему в собрание П.Я.Дашкова.

Еще один беловой автограф, связанный с именем П.В.Анненкова, – это юбилейная речь о Шекспире (Ф.93. Оп.3. №1265), написанная Тургеневым по просьбе Литературного фонда, который намеревался широко отпраздновать 300-летие со дня рождения великого английского драматурга в Петербурге 23 ст.ст. апреля 1864 года. Еще в марте того же года Анненков выслал Тургеневу обширную программу предполагавшегося юбилейного торжества, в которой под вторым номером – после известного марша Мендельсона из «Сна в летнюю ночь» с «хорами и Рубинштейном» (по словам Анненкова) – значилось: «Из чтения статьи Тургенева о Шекспире». Очевидно, составлению этой программы предшествовала предварительная договоренность с писателем, документальных свидетельств которой, однако, обнаружить пока не удалось. Как следует из дальнейшей переписки с Анненковым, вскоре по получении письма писатель приступил к работе над речью, которая была окончена им вчерне 8 апреля н.ст. и немедленно выслана в Петербург. «Речь о Шекспире весьма прилична, — сообщал в ответ Анненков, — и могла бы превосходно открыть торжество, если бы торжество состоялось, но в том-то и штука, что юбилей наш все чахнет и, вероятно, <…> сойдет на литературное чтение, где и речь получит надлежащее ей место»⁶.

Несмотря на то что «шекспировский праздник» прошел в Петербурге в более сокращенном (по сравнению с изначально задуманным) виде, речь Тургенева, в которую Анненков внес ряд изменений, была зачитана академиком П.П.Пекарским и впоследствии опубликована в «Санкт-Петербургских ведомостях». Высланная Тургеневым Анненкову рукопись с поправками последнего ныне хранится в собрании Дашкова. Яркое представление о характере внесенных Анненковым поправок дает одна из последних работ, посвященных проблеме «Тургенев и Шекспир». «В юбилейной речи о Шекспире, — замечает исследовательница, — Тургенев дерзнул даже поставить русское понимание образа Гамлета выше не только понимания его французами, но и англичанами: «Или образ Гамлета не ближе, не понятнее нам, чем французам, — скажем более, — чем англичанам?». Характерно, что ближайшему другу П.В.Анненкову <…> это место показалось слишком сильным и было смягчено: «Или образ Гамлета не ближе, не понятнее нам, чем многим нациям, французам например»»⁷.

Чрезвычайно любопытна еще одна беловая рукопись из собрания Дашкова, озаглавленная самим Тургеневым как «Отрывок из романа: «Отцы и дети«. Глава двенадцатая» (Ф.93. Оп.3. №1264) и включающая в себя на самом деле 12-ю и 13-ю главы печатного текста романа⁸. Интересна предыстория ее появления, восстанавливаемая по письмам Е.М.Феоктистова к Тургеневу, опубликованным недавно в «Ежегодниках Рукописного Отдела Пушкинского Дома» (на 1998-1999 и на 2002 годы). Как известно, вернувшись из-за границы в 1858 году, Феоктистов первоначально намеревался прочно связать свое будущее с «Русским вестником», в котором появляется целый ряд его статей. От имени М.Н.Каткова он обратился к Тургеневу с просьбой о встрече и попытался добиться от него согласия предоставить журналу какое-либо из его произведений, в чем преуспел. Однако уже в июле 1860 года произошел разрыв Феоктистова и ряда сотрудников «Русского вестника» с редакцией, окончившийся созданием графиней Е.В.Салиас газеты «Русская речь», в которой Феоктистову было предложено «место секретаря». Поддержав возникновение новой газеты, Тургенев пообещал в скором времени прислать для нее свою статью «Русские в Париже»⁹, однако, будучи занят напряженной работой над романом «Отцы и дети», предназначенным «Русскому вестнику», затянул, как это часто случалось, с исполнением своего обещания.

Между тем на страницах московской периодической печати разгорелась ожесточенная полемика между Е.В.Салиас и Катковым, который усмотрел в «Русской речи» противостояние своему журналу и обвинил графиню фактически в фальсификации списка постоянных сотрудников газеты (многие из которых сотрудничали и в «Русском вестнике») в погоне за подписчиками. В ходе крайне острого публичного выяснения отношений было задето и имя Тургенева. «Что касается до И.С.Тургенева, чье популярное имя стало непременною принадлежностию всякого рода программ, — ядовито замечал Катков, — то он недавно писал нам из Парижа, где теперь находится, об обширном предпринятом им труде, который надеется скоро окончить и выслать в редакцию «Русского вестника» <…>»¹⁰. В ответ на эту шпильку Каткова графиня Салиас заявила, что в «Русской речи» принято правило «не гоняться только за именами» и в силу этого имя Тургенева было включено в число сотрудников только потому, что «один из его трудов появится в следующем году на страницах» газеты¹¹.

После этого заявления Феоктистов начал, выражаясь его словами, «мучить»¹² Тургенева просьбами ускорить высылку обещанной статьи и тем самым оказать газете содействие «в критическую минуту». С этой же просьбой к писателю обратилась и сама графиня Салиас. Будучи не в силах устоять перед двойным напором, Тургенев предложил редакции «Русской речи» компромиссный вариант: опубликовать вместо обещанной, но еще не начатой статьи отдельную главу из романа «Отцы и дети», которая, по его словам, «представляет нечто вроде самостоятельного целого»¹³.

Уже предлагая этот компромисс, сам писатель предвидел определенные трудности, связанные с его осуществлением. «Загвоздка» заключалась в том, что на публикацию отрывка из романа необходимо было, по его представлениям, получить согласие Каткова, с которым никто из редакции «Русской речи» не желал вступать ни в какие сношения. Понимая это, Тургенев вызвался сам вести с ним переговоры. Взяв на себя этот труд, он обратился к Каткову с письмом и вскоре получил его принципиальное согласие на публикацию главы из «Отцов и детей» в «Русской речи», но с рядом условий: текст отрывка следовало выслать сначала лично Каткову, который в свою очередь, по просьбе графини Салиас, должен был передать ее в редакцию «Русской речи», снабдив предварительно редакционным примечанием о том, что весь роман написан для «Русского вестника»¹⁴.

Первоначально предложение Тургенева выслать главу из нового романа было встречено редакцией «Русской речи» «с восторгом», о чем Феоктистов не преминул сообщить писателю, выразив, однако, в недвусмысленных выражениях сомнение в необходимости разрешения Каткова¹⁵. Однако, узнав об условиях последнего, графиня Салиас в сложившейся ситуации (на фоне распускавшихся Катковым слухов о «великодушии» «Русского вестника») вынуждена была отказаться от публикации, о чем заявила сотруднику редакции «Русского вестника» М.Н.Капустину, доставившему ей рукопись Тургенева. В письме к Тургеневу Феоктистов следующим образом передал содержание их беседы: «…графиня сказала, что не желает иметь дел подобного рода с Катковым, что не хочет, ради милости, из его рук принимать что-нибудь, что она желала и желает иметь дело прямо с Вами и не понимает, почему тут являются посредниками люди, от которых она ничего не просила и которые ей неприятны»¹⁶.

Таким образом, рукопись из Дашковского собрания представляет собой тот самый отрывок с редакционным примечанием рукой Каткова на первой странице¹⁷, который был отвергнут графиней Салиас.

Рукопись представляет собой промежуточный вариант между черновым автографом, хранящимся ныне в Пушкинском Доме, и беловой, так называемой «парижской» рукописью, находящейся в Национальной библиотеке Франции. При этом следует подчеркнуть, что, переписывая отрывок для «Русской речи», Тургенев пользовался еще черновой рукописью романа (и в дальнейшем продолжил работу над романом в целом и над этими двумя главами в частности). Таким образом, текст беловой рукописи 12-й и 13-й глав из Дашковского собрания близок к окончательному слою правки чернового автографа. Вместе с тем при переписывании писатель, как это было ему свойственно, не прекращал работу над шлифовкой текста, внеся в него в общем счете свыше 30 изменений разного плана. В большей своей части это небольшие исправления преимущественно стилистического характера¹⁸, однако ряд изменений затронул и содержательную сторону. Самое значительное из них — это обширная вставка в разговор Кукшиной и Базарова на полях л.5 о ее намерении поехать за границу, еще более выпукло обрисовывающая новый тип «эманципированной женщины»: от слов «Я думаю съездить за границу…» и заканчивая упоминанием о некоем Pierre Сапожникове, который обещал ее туда проводить. В черновой рукописи этот эпизод отсутствует, в то время как в беловой – он уже включен в общую канву повествования (с рядом последующих изменений). Таким образом, благодаря наличию трех автографов одного произведения у текстолога появляется уникальная возможность на примере двух глав проследить за ювелирной работой художника.

Среди автографов тургеневских произведений в собрании Дашкова настоящей жемчужиной является беловой автограф, служивший наборной рукописью, пятидесяти «Стихотворений в прозе» (Ф.93. Оп.2. №260). Рукопись представляет собой переплетенную (очевидно, М.М.Стасюлевичем) тетрадь (в 55 л.) с автографическим заголовком «Senilia» и с подзаголовком «40 стихотворений в прозе» на первом листе. Впоследствии цифра «40» была переправлена Стасюлевичем на «50». Здесь же ниже рукой М.М.Стасюлевича вписано: «Париж» и проставлена дата: «3/15 сент<ября» 1882».

Как известно, пятьдесят «Стихотворений в прозе» появились в декабрьской книжке «Вестника Европы» за 1882 год благодаря настойчивым просьбам редактора журнала, навестившего писателя в Буживале 12 августа н.ст. 1882 года по пути на морские купания в Динар¹⁹. Во время этого посещения Тургенев прочел ему несколько, по его собственным словам, «эскизов» или «этюдов с натуры», настолько поразивших Стасюлевича, что он уговорил колебавшегося до той поры писателя не держать их под спудом, а напечатать хотя бы выборочно, исключив произведения «слишком личного и интимного характера». О грандиозном впечатлении, произведенном на Стасюлевича «стихотворениями в прозе», или «зигзагами» Тургенева, как окрестил их сам редактор «Вестника Европы», он сообщил сразу же после чтения П.В.Анненкову, которому до этого момента они оставались неизвестны. Анненков немедленно откликнулся сочувственными письмами от 6(18) и 18(30) августа: «Зигзаги Тургенева меня чрезвычайно интересуют, кроме прелестной формы, на что он такой мастер, они должны заключать автобиографический смысл, а у такого ума и таланта повесть ощущений и представлений в высшей степени поучительна»²⁰.

По свидетельству самого Стасюлевича, 12 августа «споры с Тургеневым кончились тем, что он согласился печатать только собственноручно переписанное им»²¹. Вскоре писатель, по-видимому, переписал и выслал Стасюлевичу в Динар сорок стихотворений (каждое на отдельном листе), снабдив их перечнем, а также обращением «К читателю» (опущенным при первой публикации) тоже на отдельных листах (письмо не сохранилось). Несколько дней спустя (17 августа) Тургенев передал Стасюлевичу с Г.О.Гинцбургом рукопись еще 10 стихотворений «для укомплектования полсотни» с просьбой «всё это опять перечесть и осмотреть объективным взглядом», а при повторном свидании решить вопросы: «печатать ли? как печатать (с подписью или без)? — и когда?»²².

Этим обстоятельством объясняется несоответствие фактического количества стихотворений в дашковской рукописи (50) числу 40, первоначально указанному Тургеневым в подзаголовке на титульном листе. Впоследствии все листы были подклеены и переплетены в отдельную тетрадь в том порядке, в каком они напечатаны в «Вестнике Европы». Исключение составляет автограф «Порога» (л.24), располагающийся в тетради между «Последним свиданием» и «Посещением». Это «стихотворение» было изъято Тургеневым из публикации в корректуре по цензурным соображениям и заменено другим произведением – «Житейское правило», которое, однако, было помещено в «Вестнике Европы» уже не на месте «Порога», а между стихотворениями «Довольный человек» и «Конец света (Сон)»²³.

Вскоре по получении дополнительных 10 произведений Стасюлевич писал А.Н.Пыпину (25 августа н.ст.): «Это – листки, наброски, зигзаги, силуэты и т.п., накопившиеся у Тургенева в течение последних пяти-шести лет, вследствие его привычки описывать новую мысль или чувство в самую минуту их нарождения <…>. Сам Тургенев называет это – «Стихотворения в прозе» и, действительно, недостает только метра и рифмы, чтобы вполне оправдать такое название; но в сущности это – чистая и иногда высокая поэзия. Во всяком случае, это – задушевные мысли, думы и мечты великого писателя, как они пролетели мимо его, были им в ту же минуту изловлены и положены на бумагу. Числом их всего пятьдесят, от одной печатной страницы до пяти строк объемом». И добавлял далее: «И все-таки я вам не дал полного понятия об этих «зигзагах», которые коротки, как молния, и, как молния, внезапно освещают перед вами громадные перспективы. Это – Тургенев в беседах с самим собою. Для знатока и любителя этому цены нет; для Бурениных – сюжет для зубоскальства, для «кота» – нередко случай покачать головой и выпустить когти»²⁴.

Следующая встреча Тургенева со Стасюлевичем состоялась 15 сентября н.ст. в Буживале, именно эта дата занесена Стасюлевичем на титульном листе рукописи. В ходе встречи обсуждался ряд вопросов, касающихся публикации стихотворений в «Вестнике Европы», в том числе вопрос о названии, о предисловии и т.п. В результате этой заключительной беседы Стасюлевич отвез в Петербург рукопись 50 стихотворений с непременным условием, чтобы по окончании набора, доставить одну из корректур Анненкову, неизменному литературному советнику Тургенева в последние годы жизни, для замечаний, а другую – самому писателю. Это обещание было выполнено. Корректурные листы с правкой Тургенева, внесенной по получении замечаний Анненкова, сохранились. Гранки на папиросной бумаге наклеены на чистые листы тетради вслед за наборной рукописью (с нумераций л.56–106; 25 л.) и позволяют проследить, каким изменениям подвергся текст стихотворений.

Кроме того, в собрании Дашкова находится также беловой автограф некролога Николая Ивановича Тургенева (Ф.93. Оп.3. №1266) с авторской пометой: «Париж, 17/29 ноября 1871», указывающей на время, когда писатель завершил переписку черновика. Опубликован в «Вестнике Европы» (1871. №12. С.913–920).

 

 

ЧЕРНОВЫЕ АВТОГРАФЫ

 

Что касается черновых автографов из собрания Дашкова, то состав их чрезвычайно интересен и во многих отношениях уникален. Уникален, поскольку именно здесь находятся самые ранние из известных рукописей Тургенева, относящиеся ко времени его обучения в Петербургском университете, т.е. к 1834–1835 годам Речь идет прежде всего о тетради, озаглавленной самим Тургеневым «Молитвенник» (Ф.93. Оп.3. №1252), которая целиком исписана и изрисована карандашом и пером его рукой.

Тетрадь состоит из 7 сложенных и сшитых листков плотной бумаги в 8-ю долю листа, образующих 14 полулистов (ныне расшитых). В ней записаны 8 стихотворений, принадлежащих Тургеневу и при жизни не публиковавшихся. Среди них «Загадка» («Я быстрой молнией лечу…»); ода, посвященная открытию Александровской колонны на Дворцовой площади «Сей памятник огромный горделивый…»; стихотворения «Тебе, мой друг, я посвящаю…», «Портрет» («Губки твои розы алее…») и др. Помимо оригинальных произведений, тетрадь содержит ряд других записей: первые четыре строки из стихотворения Ф.Маттисона «Das Grabmal»²⁵; зашифрованные тайнописью 6 строк из оды Ломоносова «О ты, что в горести напрасно…», четверостишие Державина «Пчелка златая» и первая часть стихотворения И.И.Козлова «Моя молитва». Здесь же находится перевод с латинского на немецкий отрывка из Тацита (предположительно), сделанный Тургеневым в 1834 году по заданию Ф.И.Вальтера, у которого он брал частные уроки древних языков, перевод латинских вокабул на немецкий, а также большое количество рисунков пером и карандашом (например, шарманщик, ведущий лису с ружьем и собаку на л.2 об.), даты, отдельные слова и фамилии.

Впервые достаточно подробное описание этой тетради было дано М.К.Клеманом²⁶. Тесно к «Молитвеннику» примыкает незаконченный набросок автобиографической записки, датируемой 1835 годом (Ф.93. Оп.3. №1253), а также ряд документов, имеющих скорее биографическое значение и представляющих собой, как правило, исторические записи на различных иностранных и на русском языках, сделанные в период обучения у частных учителей.

Сохранились также черновые автографы еще трех стихотворений «Я всходил на холм зеленый…», «Ты помнишь ли, Ефремыч благодатный…» и «На Альбанских горах — что за дьявол такой?..», относящиеся ко времени пребывания писателя в Риме весной 1840 года (Ф.93. Оп.3. №1256).

Среди черновых рукописей произведений из собрания Дашкова особого внимания заслуживает также автограф повести «Переписка» (Ф.93. Оп.3. №1261), представляющий собой 2 тетради (в 14 и 6 листов соответственно). Это единственный из сохранившихся автографов повести, впервые появившейся в печати, как известно, в первом номере «Отечественных записок» за 1856 год. Рукопись позволяет более точно установить начало и конец работы Тургенева над повестью (на первом листе второй тетради сохранилась традиционная для писателя помета: «Переписка. Кончена 8-го декабря 1854. – (начата в 1844!!!)»), – а также восстановить творческую историю «Переписки» и обозначить хронологические границы отдельных этапов работы над ней, растянувшейся на десять лет. Кроме того, на рукописи сохранились пометы, имеющие отношение к другим произведениям писателя этого периода (напр., «Муму»), а также различные автографические заметки и зарисовки. Автограф содержит большое количество исправлений. Несмотря на то, что их «общая характеристика» дана в преамбуле к повести в первом академическом издании сочинений Тургенева²⁷, ее нельзя признать исчерпывающей. Остается только сожалеть, что на сегодняшний день обнародованы только важнейшие варианты автографа²⁸  и рукопись, по сути, остается неизвестной исследователям.

Еще один бесценный автограф в коллекции Дашкова представляет собой черновик на 2 листах начала рассказа «Три встречи» (Ф.93. Оп.3. №1260) – это единственная сохранившаяся рукопись рассказа, зафиксировавшая, в частности, вариант первоначального заглавия – «Старая усадьба» – и изобилующая исправлениями. Их сводка приведена в пятом томе первого академического издания²⁹, однако, к сожалению, здесь не дано даже общего анализа характера внесенных Тургеневым изменений. Можно сказать, что черновые рукописи этих произведений еще ждут своего исследователя.

Помимо автографов художественных произведений, собрание Дашкова включает также ряд других важнейших документов.

Прежде всего следует отметить целый блок, связанный с обучением Тургенева в Берлинском университете в период с 1838 по 1840 годы – наименее изученный период в биографии писателя. Это преимущественно записи лекций на немецком языке по истории греческой литературы А.Бёка, по римской истории, римским древностям К.Цумпта, по философии К.Вердера. По этим старательно записанным очень мелким почерком конспектам лекций, которые иногда прямо озаглавлены «Aufgabe», можно судить о степени усердия и трудолюбия Тургенева-студента. К сожалению, все эти материалы лишь в незначительной степени введены в научный оборот и остаются по большей части неопубликованными. Между тем их значение для выяснения мировоззрения Тургенева, а также для уточнения отдельных эпизодов его биографии сложно переоценить.

В состав Дашковского собрания входит ряд значимых биографических документов, среди которых записанный рукой Тургенева Проект условия Д.В.Григоровича, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого и А.Н.Островского с редакцией журнала «Современник» (1856; Ф.93. Оп.3. №1263)³⁰; выданная И.С.Тургеневу 31 августа 1842 года тульским Дворянским депутатским собранием копия Свидетельства о дворянстве рода Тургеневых (Там же. №1288); выданная Н.С.Тургеневу 29 января 1854 года тульским Дворянским депутатским собранием копия Указа Герольдии Сената о внесении рода Тургеневых в шестую часть дворянской родословной книги (Там же. №1289), Свидетельство орловской Духовной консистории на имя Н.А.Щепкина, поверенного Тургенева, о записи в метрическую книгу за 1818 год орловского Борисоглебского собора о рождении И.С.Тургенева, выданное 17 февраля 1879 года (Там же. №1290), а также Свидетельство о рождении Н.С.Тургенева (Там же. №1291) и Свидетельства о рождении и смерти С.С.Тургенева (Там же. №1292) и др.

Существенную часть Дашковского собрания составляют также письма:

1) самого Тургенева к 10 адресатам, русским³¹ и иностранным³²;

2) письма к Тургеневу, среди которых письмо барона Д.Г.Розена, отправившегося с Тургеневым за границу в 1838 году (Ф.93. Оп.3. №1271)³³, неопубликованное письмо Т.Н.Грановского от 17 июня 1839 года (Там же. №1269), неопубликованное письмо Е. фон Ольберга от 27 октября (8 ноября) 1840 года, содержащее перевод стихотворения Лермонтова «Молитва» на немецкий язык, выполненный, по всей видимости, по совету Тургенева (Там же. №1270), а также неопубликованное письмо Ю.Шмидта от 14 июля 1881 года (Там же. №1272).

3) письма других лиц, среди которых, например, письмо В.П.Тургеневой к А.Я.Шварц от 17 мая 1841 года (Там же. №1287).

Особую ценность представляют сохранившиеся в собрании Дашкова письма отца писателя – Сергея Николаевича Тургенева к сыновьям. Большая часть из них адресована старшему сыну и брату И.С.Тургенева – Николаю, некоторые обращены ко всем трем братьям Тургеневым или зачастую содержат приписки, обращенные непосредственно к Ивану Сергеевичу. При крайне скудном количестве документальных сведений о С.Н.Тургеневе эти письма, до сих пор известные лишь частично и крайне мало востребованные, имеют неоценимое значение, существенно корректируя портрет отца писателя, ассоциирующийся зачастую в обывательском сознании (а также в ряде научных работ) с образом, запечатленным самим Тургеневым в «Первой любви». В настоящее время публикация этих писем готовится в четвертом выпуске сборника «И.С.Тургенев. Новые исследования и материалы», издаваемого Пушкинским Домом.

Таким образом, автографы Тургенева, сохранившееся в богатейшем собрании П.Я.Дашкова, не только являются частью уникальной коллекции, но и во многом еще ждут своего исследователя, который, несомненно, отдаст должное заслугам Павла Яковлевича перед русской культурой.

 

 

Примечания.

 

1. О поступлении коллекции Дашкова в Пушкинский Дом см.: Иванова Т.Г. Рукописный отдел Пушкинского Дома. Исторический очерк. СПб., 2006. С.76-79, а также материалы, опубликованные к 100-летию П.Я.Дашкова в журнале «Русская литература» (2011. №3). Важно отметить, что тургеневские материалы из коллекции Дашковых поступили в Пушкинский Дом не сразу. Это было вызвано тем, что они в течение длительного времени находились у С.А.Венгерова, широко использовавшего их в своей исследовательской работе. После смерти Венгерова материалы из собрания Дашковых в составе архива Венгерова попали по завещанию в Институт книговедения, и Пушкинскому Дому пришлось предпринять дополнительные усилия, чтобы их вернуть. Тургеневские материалы из архива Венгерова были переданы только 25 мая 1925 г. См. об этом: Иванова Т.Г. Рукописный отдел Пушкинского Дома. С.78.
2. Бóльшая часть «тургеневских» материалов из Дашковского собрания включена в посвященный Тургеневу 4-й выпуск серии «Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского Дома» (М.; Л., 1958. Составители И.Е.Грудинина, Л.М.Добровольский, А.Н.Степанов, Г.В.Степанова, Н.Н.Фонякова и А.П.Холина), однако некоторые документы оказались неучтенными, например беловая рукопись воспоминаний Н.В.Берга о Тургеневе (Ф.93. Оп.3. №102. 8 л.), с авторской датой: «Варшава. 29 сентября 1883». С этой рукописи воспоминания набирались для публикации в «Историческом вестнике» (1883. №11. С.366-377), о чем свидетельствуют карандашные редакторские пометы (замена первоначального заглавия «Мои воспоминания об Иване Сергеевиче Тургеневе» на «Воспоминания об И. С. Тургеневе» и др.). Не вошли в описание и письма русского посланника в Париже барона А. Ф. Будберга к начальнику III Отделения князю В. А. Долгорукову, в которых он выступил с ходатайством за Тургенева в связи с «Делом 32-х» (Ф.93. Оп.3. №1531), и некоторые другие материалы.
3. «Бригадир» (наборная рукопись), «Часы» (наборная рукопись), «После смерти» (корректурные листы), «Песнь торжествующей любви» (наборная рукопись), «Отчаянный» (наборная рукопись и корректурные листы), «Крóкет в Виндзоре» (беловой автограф), перевод «Легенды о Юлиане Милостивом» Флобера (наборная рукопись), автобиографии 1875 г. и др.
4. Русский вестник. №2. Кн.1. С.441-490; Кн. 2. С. 695-738; №4. Кн.1. С.357-398.
5. Вестник Европы. №1. С.10-16.
6. Анненков П. В. Письма к И.С.Тургеневу: В 2 кн. /Изд. подготовили Н.Н.Мостовская, Н.Г.Жекулин. СПб., 2005. Кн.1. С.151 (Лит. памятники).
7. См.: Генералова Н.П. Об одной шекспировской цитате у И.С.Тургенева //Тургеневский ежегодник 2008-2009 года. Орел, 2010. С.32.
8. Главы, в которых описывается визит к Матвею Ильичу Калязину и посещение Авдотьи Никитишны Кукшиной.
9. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 18 т. М., 1987. Т.4. С.262. Письмо от 11(23) ноября 1860 г. Далее ссылки на это издание – Тургенев (2), с указанием серии, номера тома и страницы. Ссылки на первое академическое издание – Тургенев (1).
10. <Без подписи>. Объяснение //Русский вестник. Т.29. Отд. Современная летопись, октябрь, кн.2. С.431.
11. Тур Евг. Объяснение //Московские ведомости. 1860. 19 ноября. №252. Литературный отдел. С.2000-2001. Изложение всей истории см. также в письме Феоктистова к Тургеневу от 28 ноября (10) декабря 1860 г.: Письма Е.М.Феоктистова к И.С.Тургеневу (1851-1861) Часть II /Публ. Э.Г.Гайнцевой //Ежегодник Рукописного Отдела Пушкинского Дома на 2002 год. СПб., 2006. С. 149-150. «Подписка на наш журнал открылась, – сообщал в нем Феоктистов, – и – даже против наших собственных ожиданий – идет весьма порядочно. Быть может, многим мы обязаны «Русскому вестнику», который по поводу нашего будущего журнала произвел скандал, принесший нас только пользу» (Там же. С.149).
12. Там же. С.153. Письмо от 26 января (7 февраля) 1861 г. «Вы понимаете, – писал Феоктистов далее в этом письме, – между тем, как было бы важно для нас иметь Ваше имя на страницах нашей газеты. Не забудьте, что дело идет о судьбе нашего журнала, а, следовательно, и о нашей судьбе, ибо на издание это положено весьма много» (Там же).
13. Тургенев. Письма. Т.4. С.291. Письмо от 1(13) февраля 1861 г.
14. Об этом Тургенев сообщил Феоктистову 8(20) марта 1861 г.: Там же. С.301.
15. «Всё зависит, – выражал свои опасения Феоктистов, – следственно, от одного – не сделает ли каких препятствий Катков. В сущности, мы не понимаем, почему Вам нужно его разрешение. Вероятно, Вы не заключали с ним никаких условий, а просто обещали ему свой роман, – почему же, без его согласия, Вы не можете распорядиться одною главою этого романа?» (Письма Е. М. Феоктистова к И.С.Тургеневу. Ч.II. С.155). Письмо от 15(27) февраля 1861 г.
16. Там же. С.158. Письмо от 8(20) апреля 1861 г.
17. На первой странице рукописи в верхнем правом углу, на полях, чернилами рукой Каткова записано: «Этот отрывок составляет одну из глав нового романа, который оканчивается И.С.Тургеневым для «Русского вестника». Автор печатает предварительно эту отдельную главу с согласия редакции означенного журнала» (Ф.93. Оп.3. №1264. Л.1).
18. Эти поправки зафиксировали, каким образом проходил поиск писателем наиболее точного и выразительного слова («в это время» → «в это мгновенье», «подхватил Ситников» → «запищал Ситников» и др.), в ряде случаев писатель перебирает 3, 4 или даже 5 вариантов для одного слова, прежде чем окончательно выбрать наиболее точное и емкое.
19. Стасюлевич М.М. Из воспоминаний о последних днях И. С.Тургенева //Вестник Европы. 1883. №10. С.849-850.
20. М.М.Стасюлевич и его современники в их переписке: В 5 т. /Под ред. М.К.Лемке. СПб., 1912. Т.3. С.404. А 18 августа, узнав от Стасюлевича о том, что Тургенев читал ему свои «стихотворения в прозе», Анненков писал: «А вещь, по всей вероятности, прелестна, ибо и вообще вся его проза одно сплошное стихотворение и всегда поразительное своей красотой. Как же не отличаться ею и статье, специально названной «стихотворением»» (Там же. С.402-403).
21. Стасюлевич М.М. Из воспоминаний о последних днях И.С.Тургенева. С.850.
22. Тургенев (1). Письма. Т.13. Кн.1. С.327. В эти десять стихотворений входили «Собака», «Нищий», «Услышишь суд глупца…», «Последнее свидание», «Два богача», «Корреспондент», «Стой!», «Монах», «Мы еще повоюем!» и «Русский язык».
23. См. об этом: Тургенев (2). Соч. Т.10. С.453-455.
24. Цит. по: Последний дневник Тургенева /Статья, коммент. и публ. И.С.Зильберштейна //Литературное наследство. М., 1964. Т.73. Кн.1. С.410.
25. Подробнее об этом см.: ЕгуновА.Н. «Weile vor der Hagerose». Тургенев и Маттисон //Тургеневский сборник. Материалы к Полному собранию сочинений и писем И.С.Тургенева. М.; Л., 1964. Вып.1. С.229-232.
26. Клеман М К. Шесть детских стихотворений Тургенева //Литературная мысль. Л., 1925. Вып.3. С.256-261. Ряд наблюдений Клемана впоследствии подвергся в дальнейшим серьезным уточнениям, см.: Тургенев (2). Соч. Т.1. С.530-531.
27. См.: Тургенев (1). Соч. Т.6. С.524-530; коммент. Е.И.Кийко.
28. Они были опубликованы Е.И.Кийко: Тургеневский сборник. Материалы к Полному собранию сочинений и писем И.С.Тургенева. М.; Л., 1966. Вып. 2. С.61-70.
29. Тургенев (1). Соч. Т.5. С.481-488. Интересно отметить, что уже в черновой рукописи присутствует эпиграф, который, как было недавно установлено, Н.Г.Жекулиным, представляет собой начало (первые четыре из шести стихов) одной из песен сборника «Canti popolari toscani» («Народные тосканские песни»). Единственным изданием этих популярных песен, которое вышло до появления рассказа Тургенева, был сборник Н.Томмасео «Canti toscani, raccolti e illustrati». Первое издание появилось в 1841 году, второе – в 1848 году.
30. Опубликовано В. Евгеньевым-Максимовым: Неудавшаяся коалиция. Из истории «Современника» 1850-х годов //Литературное наследство. М., 1936. Т.25-26. С.359-361.
31. Л.Н.Вакселю, П.И.Вейнбергу, И.Ф.Горбунову, крестьянам Спасского села, неизвестному князю, А.А.Тимковской, Н.С.Тургеневу и А.Я.Тургеневой (урожд. Шварц). Все письма опубликованы в составе первого Полного собрания сочинений и писем писателя.
32. По одному письму к Беттине фон Арним (черновик), Дезире Арто, барону А.К.Мейендорфу (?).
33. Письмо за 8(20) ноября 1838 год опубликовано: Клеман М.К. Из юношеских лет Тургенева (Новые материалы) //Посев: Литературно-критический и научно-художественный альманах. Одесса, 1921. С.87-89.