Попасть в институт было трудно, но ему помогала тетя, Зинаида Тимофеевна Белугина, врач-рентгенолог. Три месяца Поляков находился на излечении в Институте. Сначала лежал в коридоре, потом освободилось место, и его перевели в большую палату. Народу пятнадцать человек. У каждого наушники. В палате телевизор. Шумно. Балалайка, мандолина, гитара…
Его никак не могут подготовить к операции. Интенсивная работа в училище измотала его, организм ослаб, требуется длительное восстановление. Его отправляют в санаторий в город Советск Калининградской области. Временами у него бывает страшная подавленность, неудовлетворенность, развилась неврастения, мучает хандра…. Все время к нему липнет то грипп, то ангина…. «А головные боли и другие ощущения в голове просто пугают – дотронешься, как будто проткнуто все иглами…» . Временами ему кажется, что только занятия рисованием освободят его от всего этого. Но вместе с тем он как-то боится взяться за карандаш. Он отчаянно ждет операции, боится, что откажут в ней, и он всегда будет ходить на костылях.
В 1960 году, после Советска, Поляков возвращается в институт и ложится на операцию. Операция была тяжелой. Врачи не надеялись, что он выживет. «Ему крышка», — говорили они между собой. Ему сказали то же самое, только, конечно, другими словами: «Спасти себя можете только Вы сами!»
После операции Поляков поменял костыли на палочку.
Поляков не сразу оправился от своей болезни. Но она дала ему важный урок, которым он руководствовался в своей жизни: «Врачи тебя приговорили, они были уверены, что твоя жизнь кончена. Поэтому теперь каждый год, каждый месяц, каждый день – это подарок судьбы. С сегодняшнего дня ты можешь делать все, что хочешь, не думая о том, чего от тебя ждут и требуют другие». Позднее он напишет: «То, что я делал до болезни, до операции, несло отпечаток усилия, тогда я жил, постоянно держа себя в узде. То, что я создал после, — это я сам, независимый и свободный. Я понял одну истину – надо отдаваться делу целиком, со всеми своими достоинствами и слабостями. Да, наша сила часто в наших слабостях или в том, что мы считаем нашими слабостями; а часто они и есть наша сила».
Но главным в это время для Полякова была, конечно, профессия, занятия в училище, дома, у преподавателей, у соучеников…. Он верит своим учителям, ведущим занятия в дух тех традиций, которые были заложены академической школой.
Учиться тяжело. Тяжело физически – костыли, корсет, болезни, операция, неблагоприятные бытовые условия, дефицит материалов, тяжело материально – стипендия небольшая, помощь от семьи посильная – в семье подрастает еще несколько детей. Но главное – он учится, он ищет себя. Занятия ему даются трудно, особенно живопись.
Трудности, которые он претерпевает по овладению приемами живописи, особенно после операции и годового пропуска занятий, были преодолены во имя «великой цели» – стать художником.
«… я работаю, если не много, то хоть столько, сколько, пожалуй, ни разу в жизни не работал, — писал он другу, — мало пока что получается. В классе еще хуже. Не знаю, как я окончу год. Возможно, все будут тройки, возможно, не будут, может быть, будут, но не все. По рисунку на последнюю постановку мне достался последний жребий – сижу далеко. Четыре часа уже прошли даром. Ты, наверное, знаешь, что у нас все второе полугодие живая голова». Еще труднее с обнаженной натурой.
По письмам можно проследить, как менялось отношение Полякова к преподавателям, начиная от восхищения и заканчивая чуть ли не полным отрицанием всего того, что ему преподают. Последние два года он считал потерянным временем.
Он стремился отойти от традиционных схем, открыть для себя что-то новое. В это время у него проявился интерес к станковому рисунку, он заинтересовался гравюрой на линолеуме, популярной в те годы, открывшей новые выразительные средства и ставшей символом, протестом против жестких идеологических и художественных установок. Полякова прельщает условность изображения, лаконизм выразительных средств, обобщение формы, разнообразие сочетаний черных и белых пятен.
И устремление: не просто передать заинтересовавший его сюжет, пейзаж, а окрасить его чем-то своим. Здесь ему на помощь «приходят» поэзия и природа. Несмотря на трудности передвижения, он любит ходить в лес, один. Лес его покорил. Для него важно передать красоту природы. Человеку в нем нет места.
Демонстративный ряд представлен предметами из фондовой коллекции ОГЛМТ.
Обращаем ваше внимание, что полная версия выставки расположена на странице Фонды ОГЛМТ. Единая фондовая коллекция в разделе Фотоальбом новый.
Прямая ссылка на страницу: https://turgenevmus.ru/fotoalbom-novyj/
* Владислав Поляков. Воспоминания о художнике / Автор-составитель и редактор В.В.Гришков. – Санкт-Петербург: ООО «Издательство “Лема”» 2010. – 24-26 С.