Т.Ю. Синякова   (г. Орел)                                 

Опубликовано в  Тургеневском ежегоднике  2018 года/ Сост. И ред. – Л.В. Дмитрюхина, Л.А. Балыкова.- Орел: Издательский Дом «Орлик», 2018

В экспозиции Дома-музея Н.С. Лескова представлены фотографии людей, хорошо знакомых писателю с орловских юношеских лет: П.И. Якушкина, А.В. Марковича и Марии  Вилинской (Марко Вовчок), о которых он потом  вспоминал в своих статьях, письмах и произведениях. Лесков всегда    гордился своими земляками – «достопамятными орловцами» и следил, что о них сообщают  в печати. Так, в июле 1883 г. в «Историческом вестнике» была помещена работа киевского профессора Н. И. Петрова «Очерки истории украинской литературы». Часть этой работы посвящалась известной украинской писательнице Марко Вовчку, которая находилась накануне своего 50-летнего юбилея.

Говоря о биографии писательницы, Петров заметил, что она училась в Орле в институте  благородных девиц. Решительно возражая против этого,   Лесков тут же, в июле того же 1883г., в «Новостях и биржевой газете» публикует свою бесподписную заметку о Марко Вовчке, отмечая, что  «в сумме влияний, благоприятных раскрытию душевных сил и таланта Марко Вовчка огромную роль играл её муж Афанасий  Васильевич Маркович. Во всяком случае он значил, конечно, гораздо больше, чем орловский институт, который привлечён сюда Н.И.Петровым совершенно напрасно»[1], – писал он.          

Именно в этой небольшой заметке о формировании дарования Марко Вовчка Лесков и высказался об Орле, как о литературном гнезде, причисляя к плеяде писателей-орловцев и Марию Александровну, которую хорошо помнил по своей орловской юности. Здесь мы и читаем те заветные и дорогие для всех орловцев лесковские строки о том, что Орёл «вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город…». В письме к Сергею Николаевичу Шубинскому (редактору журнала «Исторический вестник») от 23 июля 1883 г. он признавался: «Заметка о Марко Вовчке была моя, и я думаю, что Петров ошибается: Мария Александровна не могла быть в Орловском институте, её развитие всецело принадлежит прекрасному мужу, которого я очень хорошо знал и полюбил, да и обязан ему всем моим направлением и страстью к литературе…»[2]. Таким образом, сам Лесков соединял начало своего литературного развития, так же как и формирование творческой личности Марко Вовчка, с именем Афанасия Васильевича Марковича. Поэтому неудивительно, что писатель уделяет такому, казалось бы, незначительному факту, как неточность, допущенная Петровым относительно института благородных девиц, столь большое внимание. Мария Вилинская (в замужестве Марко Вовчок) училась в елецком пансионе, орловского института благородных девиц тогда и не было. Для Лескова, вероятно, важно было ещё  подчеркнуть, что Марко Вовчок, так же как и он сам, складывалась не под влиянием дворянских пансионов и школ, а прежде всего благодаря собственному опыту и влиянию отдельных прекрасных личностей, к которым он и относил А.В.Марковича, «литературное  образование которого было очень обширно, и он обладал умением заинтересовать людей литературою»[3], – отмечал он.

Знакомство Николая Семёновича Лескова и Марии Александровны Вилинской относится к времени, когда они оба ещё были далеки от мысли о литературной работе. Юная Маша Вилинская 15-летней девушкой в середине 1848 г., после окончания пансиона, приехала из Ельца в Орёл, где в палате уголовного суда служил 17-летний Н.С. Лесков, а сосланный в наш город  в июне 1847 г. по известному «костомаровскому» делу 26-летний А.В. Маркович занимал тогда должность помощника правителя канцелярии губернатора Трубецкого. М.А. Вилинская остановилась  в Орле у своей тётки и крёстной матери Екатерины Петровны Мордовиной, которая проживала на ул. Кромской (теперь ул. Комсомольская, 37, дом не сохранился). Хозяйка держала свой дом открыто, на широкую ногу. Здесь можно было встретить и административно — сосланных студентов, и местную молодёжь. Бывали здесь  П.В. Киреевский, Т.Н. Грановский, М.А. Стахович, братья Якушкины. Вместе с А.В. Марковичем  Лесков тоже посещал  литературные вечера у Мордовиной, где жил и  старший брат  Марии – Валериан Вилинский, гимназический товарищ Лескова, который поступил в Орловскую гимназию раньше его на год. Возможно, будущий писатель навещал его, и уже раньше общался с людьми из «кружка» Мордовиных. Молодёжь вела разговоры о политике, крепостном праве, положении народа, и конечно же – о литературе. Обстановка, сам дух, царивший в этих литературных салонах, благотворно влияли на Николая Лескова и Марию Вилинскую.  В центре внимания был образованный, начитанный, прекрасно знавший литературу А.В. Маркович, общение с которым  вовлекло обоих  в исключительную заинтересованность литературою, а их умственное развитие стало «быстро прогрессировать благодаря близкому знакомству» с ним. На этих вечерах  они впервые услышали стихи Тараса Григорьевича Шевченко, которые пылко читал «пан Опанас», как называли А.В. Марковича. Он с увлечением рассказывал собравшимся и о самом авторе этих стихов, с которым был лично знаком, и о красотах родного Киева. И конечно же, эти чтения и рассказы не могли не зародить в юных душах Вилинской  и Лескова преклонение перед судьбой Тараса и восхищение его творчеством. Очень скоро им обоим суждено было окунуться в бурное море литературной жизни и познакомиться с самим украинским Кобзарём. Так уж складываются их судьбы, что в скором будущем дороги привели их в тот город, в котором так свежи были воспоминания о Тарасе Шевченко. А тогда, в период их орловской юности, очаровательная Машенька Вилинская пленила молодых людей своей красотой. Она, по словам Н.С. Лескова, «кроме своей несомненной даровитости, обладала также и прекрасной наружностью. Афанасий Васильевич полюбил молодую красавицу, и они сочетались браком – девица Вилинская стала г-жою Маркович, из чего потом сделан её псевдоним Марко Вовчок»[4], – писал Лесков в своей бесподписной заметке.

В 1850 г. Н. С. Лесков, после смерти отца,  покинул Орёл и переехал жить в Киев к своему дяде-профессору медицины Киевского университета С .П .Алферьеву. Он тогда отправился на Украину с рекомендательными письмами к некоторым киевлянам, полученными от А.В. Марковича. В середине января 1851г. в Орле отметили свадьбу Марии Александровны с А.В. Марковичем. Свидетелем со стороны жениха был П.И. Якушкин, а со стороны невесты-её подруга Юлия Александровна Виноградова (Корнилова). Позже на её дочери был женат сын Марко Вовчка – Богдан. В 1853г. Марковичи тоже приезжают в Киев. Лесков, столь щедрый в своих произведениях на воспоминания о самых разных киевских знакомых этого времени, нигде не упоминает о встречах с Марковичем и его женой. Хотя прямых данных нет, но трудно представить, что он в Киеве не встречался с семейством Марковичей, зная его глубокую привязанность к Афонасию Васильевичу, тем более, что проживали они недалеко друг от друга. Лесков тогда жил на Малой  Житомирской ул., на что указывал его сын Андрей Николаевич[5], а Марковичи поселились на Куренёвке, где Лесков бывал у профессора Киевского университета Дмитрия Петровича Журавского. Да и сын писателя А.Н. Лесков подчёркивал, что «последующие встречи Н.С. Лескова с А.В. Марковичем, по-видимому, относятся ко времени, когда этнограф вернулся в Киев»[6]. На мысли о встречах наводит и то, что приехавшие из Орла и Лесков, и Мария Александровна в эти годы много времени отдавали осмотру города, изучению характеров украинцев, украинского языка, много общались с местной молодёжью. Предполагается даже, что Лесков тоже испытывал увлечение молодой женщиной, на что, например, указывал комментатор 1-го тома книги сына писателя А.Н. Лескова — известный  лескововед А.А. Горелов[7]. Николай Семёнович подчёркивал её природную даровитость, прекрасную наружность, называл Марию Александровну красавицей. Многие мужчины были в неё влюблены (известно, что она нравилась И.С. Тургеневу, который был старше  на 15 лет, ревнивая Полина Виардо даже называла её «малороссийской толстушкой»), но сам Н.С. Лесков  никогда и нигде не говорил о своих чувствах к ней. Между тем, вторая его жена Екатерина Степановна Бубнова внешне очень напоминала Марию Александровну: рослая, стройная брюнетка с роскошными волосами, уложенными вокруг головы толстой  косой в виде короны, как и у Марко Вовчка. Такой её и запечатлел петербургский фотограф, но это был лишь общий типаж и только. Эта фотография Екатерины Степановны до сих пор хранится в  орловском Доме-музее писателя, на обороте надпись рукой  Лескова: «брюнетка, глаза светло-голубые, цвет лица белый нежный».

Литературная деятельность Марко Вовчка и Н.С. Лескова началась примерно в одно и то же время: конец 50-х годов – Марко Вовчок и начало 60-х – Н.С. Лесков. Характерно и то, что начали они с произведений на одну и ту же тему о народе. Марко Вовчок  дебютировала со сборником «Украинских народных рассказов». Афанасий Васильевич отправил тогда её первые рассказы «Выкуп» и «Отец Андрей» своему товарищу Пантелеймону Кулишу, который открыл в Петербурге типографию. Рассказы  ему понравились, и он предложил прислать и другие произведения. Постепенно были написаны ещё 10 рассказов, которые и составили первую книгу «Народных рассказов» Марко Вовчка, переведённых с украинского языка П.А. Кулишом. Героями первых беллетристических произведений Лескова тоже стали выходцы из народной среды – орловские крестьяне с «гостомельских» хуторов: «Погасшее дело», «В тарантасе», «Засуха», «Разбойник» – 1862 г., «Ум своё, а чёрт своё». «Житие одной бабы», «Язвительный» – 1863 г. и др. Объединяет ранние произведения двух орловцев ненависть к  крепостничеству, восхищение нравственной красотой простого человека, что интересовало их ещё в орловский период жизни. Н.С. Лесков и Марко Вовчок не порывали связи с Орлом, а в своих романах: «Некуда» (Лесков) и «Живая душа» (Марко Вовчок) они вспоминают город своих юношеских лет Орёл, стоявший  у начала их творчества, ту самую 1-ую Курскую улицу, на которой до сих пор находится  Женский Введенский монастырь, так хорошо знакомый им. Мария Александровна приезжала в Орёл через год после свадьбы в 1852 г., посетила милый сердцу дом на Кромской улице, сюда потом летели её письма, а в 1857г. побывала в Орле уже в качестве гостьи. В Орле часто гостил и её сын Богдан. Неоднократно бывал на Орловщине и Н.С. Лесков: 1855,1857, 1860, 1862, 1864,1870-е годы. Творческая деятельность обоих тесно связана и с Петербургом, куда Лесков, как и Марковичи, приехал в 1859 году, а в 1860 г. он уже дебютировал в журнале «Отечественные записки» статьёй  «Очерки винокуренной промышленности». С этим журналом потом были связаны публикации многих статей и художественных произведений писателя («О найме рабочих людей», «Об ищущих коммерческих мест в России», «Сводные браки в России», «Островитяне», «Воительница» – 1866 г.). В этом же журнале печатались и произведения Марко Вовчка: «Живая душа» –1868 г., «Записки причетника» –1869 г.  В1868-1870 гг. в «Отечественных записках» Марко Вовчок вела отдел иностранной литературы.

Имя украинской писательницы в ряду имён известных литераторов в статьях Лескова появилось на страницах петербургской газеты «Северная пчела» в 1862 году. Осенью этого года он первый раз выехал в дальнюю командировку в качестве корреспондента этой газеты, с дороги  слал свои корреспонденции. 8 сентября 1862 г. Лесков приехал в Вильно (Литва). Два вечера он провёл в обществе радушных виленских литераторов. Не обошлось дело и без тостов за русских писателей, знакомство с произведениями которых, как оказалось невелико. «Из уст здешних литераторов, – писал он, – я слышал имена Пушкина, Лермонтова, Кольцова(!), Гоголя, Шевченко, Герцена, Кохановской и Чернышевского. О других ни слова: ни Тургенева, ни Белинского, ни Некрасова, ни Островского, ни Марко Вовчка здесь не вспоминают, а о людях, занимающих второстепенные и третьестепенные амплуа в нашей литературе, – и говорить нечего»[8]. 

Уже в начале 60-х годов Лесков  выводит имя Марко Вовчка в разряд первостепенных. В это время между ними ведётся переписка, что подтверждают немногие сохранившиеся письма: 2 письма Лескова и всего одно – Марко Вовчка. Её письмо к Лескову было написано (без даты) из Парижа в начале 1864 г., сразу после появления в газете «Русь» (№ 1, 2, 3) повести писательницы «Пройди свет». Из содержания письма видно, что Н.С. Лесков оказал Марии Александровне некоторые услуги в расчёте с издательством за напечатанное произведение. «Благодарю Вас, – пишет Мария Александровна, – за все Ваши нехорошие новости и вести и за все благодетельные дела. Над Вашим портретом надписать надо будет: “слова его полынь, дела же – мёд”. Столько лжи и коварств вышло по поводу “Пройди света”, что я не знаю, как и разбирать. Я предаю в Ваши руки дело о нём и уповаю на Вашу прозорливость, ум, терпение и храбрость. Мне кажется, Вы…можете устроить это дело, если возьмётесь и до конца выдержите характер»[9]. Далее  она рассказывает Лескову о своих денежных затруднениях и расчётах с разными издателями. Содержание этого письма свидетельствует о том, что оно не было единственным, что между ними существовала переписка и доверительные отношения. Во всяком случае, именно Лескову поручает Мария Александровна при  весьма сложных обстоятельствах получить деньги с издателя газеты «Русь» Баженова. Два сохранившихся письма Н.С. Лескова к Марко Вовчку, относящиеся к 1868 г., дают возможность предположить, что в дальнейшем их отношения охладевают. Может быть, причина была в разрыве Марии Александровны с Марковичем, но, возможно, были и другие причины. Во всяком случае,  Лескова возмутил её поступок, когда в 1860 г. А.В. Маркович вернулся на родину один и  больше  уже никогда не видел ни сына, ни жены, которые остались за границей. У Марии Александровны начались тогда бурные романы. Она устраивает свою судьбу с сыном двоюродной сестры Герцена Татьяны Петровны Пассек – 23- летним Александром Вадимовичем Пассек. После его смерти  увлекается студентом Парижского университета Карлом Бенни. В 1867 г. 34-летняя Мария Александровна приезжает в Россию, встречается со своим троюродным братом – 27-летним Дмитрием Ивановичем Писаревым, вновь вспыхивает обоюдное чувство, а через год тело утонувшего избранника  привозит в Петербург. Позже  она выходит замуж за приятеля своего сына – Михаила Лобач-Жученко, с которым живёт вначале на Кавказе,  потом они переезжают в Нальчик, где Мария Александровна и умирает в 1907 г. в возрасте 74-х лет. Не случайно, зная о любовных похождениях украинской красавицы и осуждая её за предательство по отношению к первому мужу, в уже цитированном письме к С.Н. Шубинскому Лесков с осуждением и резкостью заметил, говоря о «милой личности пана Опанаса», как писатель называл А.В. Марковича: «Он давно умер, убитый горем и … бесславием … супруга всегда стремилась стушевать его ниже Пассека или Карла Бенни, иже недостойни быша разрешить ремень у ног его. Характеризовать, так уж надо правду говорить, а не разводить помои … Мария Александровна теперь в Харькове вновь замужем за Людовиком № 151-м»[10]. Ирония и упрёк слышатся в этих лесковских строках.

Но вернёмся к письмам Н.С. Лескова, адресованных самой Марии Александровне. Они холодны, лаконичны, ничего личного, речь идёт только о долге, который значился за ней издателю «Северной пчелы» Павлу Степановичу Усову. Право востребовать долг с Марко Вовчка Усовым было передано Лескову, который писал:

«9 апреля1868 г., Петербург.

Милостивая государыня Мария Александровна! Назад тому около четырёх лет П.С. Усов, оставшись мне должным за мою работу около 800 руб. (которых я не получил до сих пор), просил меня принять в часть уплаты его счёт с Вами на 500 руб., взятые Вами … под рассказ “Без рода и племени” (которого Вы г. Усову не доставили до самого прекращения им “Северной пчелы”). Я вынужден был принять этот счёт… В течение четырёх лет я старался не беспокоить Вас напоминанием об оказании с Вашей стороны содействия к окончанию этого расчёта; но теперь я весьма нуждаюсь в деньгах и имею обстоятельства, которые не ждут; а Вы, – сколько  я могу судить по достойному успеху Вашего последнего произведения, – вероятно, найдёте очень мало затруднений поквитать хранящуюся у меня Вашу расписку на имя г. Усова…»[11]. Под «последним произведением» Лесков имел в виду роман «Живая душа». Ответа  Марко Вовчка мы не знаем, но он был,  на что указано в последнем коротеньком письме к ней, где Лесков уже отказывается от дальнейших расчётов:

«13 августа 1868 г., Петербург.

Милостивая государыня Мария Александровна! Благодарю Вас за ответ. Предвидя в этом деле спор, я себя устраняю от него и Ваш ответ со всеми счетами и распискою возвращаю г. Усову.

                                                     Ваш покорный слуга Н. Лесков»[12].                       

Но всё же Н.С. Лесков не был мстителен и впоследствии  продолжал интересоваться  украинской писательницей. Лесковские оценки творчества Марко Вовчка  неоднозначны. Так,  в своём произведении «Соборяне» он называл её роман «Живая душа» «умным романом», а главную героиню романа – «умная Маша»[13]. А вот  в «Русских общественных заметках», опубликованных в газете «Биржевые ведомости» в 1869 г., наоборот резко отозвался об этом романе, хотя в то же время высоко оценил её рассказ «Записки  причетника». Критикуя писателей, которые пишут о родине, живя за границей, он подчёркивал: «России нынче нельзя изображать, не живя в России, и тому, между прочим, лучшее  доказательство писательница, скрывающаяся под псевдонимом Марко Вовчка. До житья её в Париже это был если не глубокий, то  чуткий и очень симпатичный талант. Всё, что она написала за границею, совсем отменилось: дарований как не бывало. По возвращении на родину ею опять написана “Живая душа” – вещь чудовищная по уродливости замысла, бедности содержания и даже по неискусству её исполнения. Но прошло мало времени, Марко Вовчок окунулась в ходящие ходенем волны нашего житейского моря, и вот перед нами в “Отечественных записках” опять верный и мастерской рассказ (“Записки причетника”). Такова сила жизни, захватывающей и увлекающей чуткую душу и диктующей ей и хваленья и пени»[14].

Нужно сказать, что Н.С. Лесков по-разному относился к «литературным особам», как он называл  женщин-писательниц: то критиковал их, поругивал, а то хвалил и давал советы. Это сказывалось и в отношении Марии Александровны, но, тем не менее, он всегда, как уже говорилось, гордился своими «земляками» – «даровитыми уроженцами» из Орла, к числу которых относил и Марко Вовчка. В 1888 г. в «Петербургской газете» Лесков поместил заметку «Достопамятные орловцы» – рецензию на книгу Я.И. Горожанского «Памятная книжка Орловской губернии». В ней он выдвинул перед составителями краеведческих очерков гражданские задачи: «… для характеристики способностей направления уроженцев какой бы то ни было местности интересно и полезно указывать не одних тех, кто прославился до большой известности в литературе, на кафедре, на сцене или на боевом поле. Интересны вообще выдающиеся умы и сильные, оригинальные характеры, – чего должно быть весьма “урожайно в урожайной Орловской губернии”»[15]. Статья Лескова переполнена упрёками автору в том, что в список «заслуживающих особенного внимания своих земляков» не  внесены многие достойные имена – М.А. Стахович, А.Т. Болотов, В.П. Безобразов, Г.А. Захарьин, К.Д. Краевич и конечно же – Марко Вовчок.[16]

Прослеживая в дальнейшем творчество Марии Александровны, он часто вспоминал её имя на страницах своих произведений. Так в рассказе «Умершее сословие» и в заметке «Бибиковские меры» Лесков называл Марко Вовчка «известной, талантливой русской писательницей» (1888 г.)[17]

                                                

[1] Лесков А. Жизнь Николая Лескова. В 2-х томах. Т.1. М.: Худ. лит., 1984. стр.130.                                                                                  

[2] Лесков Н.С. Собр. соч. в 11 т. М.: Худ. лит.,1956. Т.11. С. 282.

 

[3] Лесков А. Указ. соч. С. 129. 

 

[4] Там же. С.130.  

[5] Там же. С.140.  

[6] Там же. С.438.  

[7] Там же. С.439.

[8] Там же. С.223.       

[9] Письма Марко Вовчка. В 2-х т. Т.1. Киев: Изд. «Наукова Думка»,1984,С.159.                                                                                                                                        

 

[10]  Лесков Н.С. Собр. соч. в 11 т. Т.11. С. 282.

[11] Там же. Т.10. С.269.

[12] Там же. С. 270.

[13] Там же. Т. 4. С.155. 

[14] Там же. Т.10. С. 91-92. 

[15] Лесков А. Указ. соч. Т.1. С. 435.   

[16] Там же. С. 116.

[17] Указ. соч. Т. 11. С. 192.