«За белёной дверкой тоненькою свечкой
Слышу – раздевается сестра,
Я ж с старинной няней перед печкой
И пылаю в золоте костра…»
— такие стихотворные строки посвятил Иван Алексеевич Новиков своей любимой няне Екатерине Ефимовне, которая жила в их семье, нянчила детей и помогала по хозяйству.
Ефимовна знала множество сказок, прибауток, пословиц-приказок и колыбельных песен. Как писал ещё один наш земляк И.Ф. Каллиников, друг семьи и собиратель произведений устного народного творчества на Орловской земле, «она до ста лет жила в няньках, знала очень много сказок и любила рассказывать детям. Фамилии её никто не знал, так как она очень не любила, когда расспрашивали об её фамилии или родителях…» Эти «приказки» были записаны Каллиниковым со слов сестры Новикова Елизаветы и напечатаны в приложении №5 к «Живой старине» с припиской Ивана Алексеевича: «Это песенки няни моей Ефимовны».
Одну из этих «приказок» Ефимовны Иван Алексеевич частенько напевал в детстве своей дочери Марине:
А баю, баю, баю,
Жил мужик на краю;
Он ни беден, ни богат,
Полна горница ребят,
Все по лавочкам сидят,
Кашку с маслицем едят,
Едят кашку с молочком,
Бьют по пузу кулачком.
Эти нянины сказки, песни и приказки, а также её щедрая любящая душа, которую она отдавала не только детям, но и всем членам семьи Новикова, навсегда запали в душу маленького Иванки. Неудивительно, что впоследствии образ любимой няни Екатерины Ефимовны нашёл отражение в некоторых произведениях Ивана Новикова, таких, как «Поздним вечером», в пьесе «Апрель», в рассказе «Свидание с няней», а также в романе «Пушкин в Михайловском», где черты Ефимовны с мастерством и любовью представлены читателю в образе няни Пушкина Арины Родионовны.
В жизни и памяти Ивана Алексеевича няня Ефимовна и её народный говор оставили глубокий след: «Ей было очень много лет, и мы дружили так, как только может дружить старый да малый. Когда она топила печь, я кувыркался возле неё в большом ворохе соломы, а не то, прижавшись к ней, слушал её приговорки. Эти нянины песни и сказки, живой народный говор её – я ими дышал, как дышал простором и воздухом родной орловской природы».
