Иван Бунин – представитель классических традиций русской литературы, тех самых традиций, которые были заложены великим русским поэтом А.С. Пушкиным.

Имя Пушкина было священно для И.А. Бунина: Пушкин – «воплощение простоты, благородства, свободы, здоровья, ума, такта, меры, вкуса». В статье «Думая о Пушкине» Иван Алексеевич вспоминал, когда впервые услышал о нем:

«Имя его я слышал с младенчества, узнал его не от учителя, не в школе: в той среде, из которой я вышел, тогда говорили о нём, повторяли его стихи постоянно. Говорили и у нас, – отец, мать, братья. И вот одно из самых ранних моих воспоминаний: медлительное, по-старинному несколько манерное, томное и ласковое чтение матушки: «У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…», «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной…». В необыкновенном обожании Пушкина прошла вся её молодость, – её и её сверстниц. Они тайком переписывали в свои заветные тетрадки «Руслана и Людмилу», и она читала мне наизусть целые страницы оттуда, а её самое звали Людмилой (Людмилой Александровной), и я смешивал её, молодую, – то есть воображаемую молодую, – с Людмилой из Пушкина».

В автобиографическом романе «Жизнь Арсеньева» Бунин отметил: «Пушкин поразил меня своим колдовским прологом к «Руслану»:

У лукоморья дуб зеленый,

Златая цепь на дубе том…

Казалось бы, какой пустяк – несколько хороших, пусть даже прекрасных, на редкость прекрасных стихов! А меж тем они на весь век вошли во все мое существо, стали одной из высших радостей, пережитых мной на земле».

Стихи Пушкина очаровывали и манили Бунина и потом, когда он сам стал писать. Юный Бунин подражал великому поэту не только в стихах, но даже в почерке. «Но кто же из нас не подражал?», – восклицает Иван Алексеевич.

«И вся моя молодость прошла с ним. И то он рождал во мне те или иные чувства, то я неизменно сопровождал рождавшиеся во мне чувства его стихами, больше всего его», – признается потом Бунин.

Любовь к творчеству Пушкина сопровождала Бунина на протяжении всей жизни. Имя Пушкина для Бунина – это один из символов России.

В 1949 году в Париже, выступая в публичном собрании, по случаю 150-летия Пушкина, Иван Алексеевич сказал: «Полтора века тому назад Бог даровал России великое счастье. Но не дано было ей сохранить это счастье. В некий страшный срок пресеклась, при ее попустительстве, драгоценная жизнь Того, Кто воплотил в себе ее высшие совершенства».