«Зимой, замерзая, делали первые попытки работы с натуры. Вполне понятно, что такие упражнения, в общем-то эпизодические, не подкрепленные какой-либо мало-мальски серьезной методикой, не давали сколько-нибудь заметных результатов, а поэтому и не находили поддержку у окружающих нас людей. Круг замыкался, занятия заходили в тупик».
Идут занятия в школе, в кружке. Но Судьба готовит Полякову суровые испытания. Несчастный случай в 1947 году изменил его жизнь. Как-то он играл с соседскими детьми на сложенных у дороги бревнах, бревна раскатились и, Полякову, защемило ногу. Травма оказалась серьезной. Сначала он лечился дома, но в 1948 году его кладут в больницу – туберкулез левого тазобедренного сустава. Из больницы переводят в санаторий «Злынка». Это пара десятков километров от дома. Полный отрыв от родных, дома, школы, друзей. Конечно, родители навещали его, писали письма, но часто приезжать к нему не удавалось – много времени занимала преподавательская работа, быт. Было в то время Полякову двенадцать лет. В «Злынке» Поляков проводит два года, до осени 1950 года.
Выписался с некоторым улучшением. Но надо носить гипсовый корсет, пользоваться костылями. Это не мешает ему продолжить учебу в шестом классе. Учитель рисования новый – Петр Акимович Чернышевский. «На одном из уроков сидим, — писал позднее Поляков, — рисуем с натуры металлический чайник. Во второй половине этого занятия Петр Акимович проходит по рядам, делает замечания. Подходит он ко мне: «Вам надо ходить в Дом пионеров». Его слова я воспринимаю как знак одобрения – и назначает день и час.… К этому времени я уже слышал от знакомых ребят, не бросивших занятия в Доме пионеров, об изменениях, которые там произошли: новый преподаватель, который учит по-другому, ставит горшки, рисует вместе с кружковцами. Много и интересно рассказывает об искусстве.… Волнуясь, с некоторым запозданием прихожу в Дом пионеров. Занятия проходят в другой, новой комнате. Много новых ребят». Вместе и одновременно с ним учились Игорь Гержедович и Женя Кожевников, дружба с которыми продолжалась всю жизнь.
«Во время занятий на воздухе учитель сопровождал нас со своим этюдником, — вспоминал Поляков. – Его скромная палитра значила для нас в то время больше иной объемистой книги по искусству, которые, может быть, чаще других я брал у П. Чернышевского для домашнего чтения. На каждой стояла печать: «Из коллекции художника П. Чернышевского». В небольшой его квартире, наряду с собственными созданиями, умещались произведения И. Шишкина, В. Поленова, В. Серова, А. Вахрамеева, И. Горюшкина-Сорокопудова; из западноевропейских школ был даже Рембрандт.
Походы на Цигельну, Карховку, Машки, Опытное поле, Людково, хотя и давали много в смысле общего развития, расширяя кругозор, проходили все-таки не в рамках непосредственной подготовки к вступительным экзаменам в художественное училище. Вот почему иногда Петр Акимович давал нам свои этюды для копирования домой. Случалось получать в этом потоке работ и гипсовые модели».
Поляков признавал, что Чернышевский, с которым он и в дальнейшем поддерживал творческие и дружеские отношения, уже в те времена был для него и для других учеников по изокружку, не только учителем, старшим товарищем, но и собратом по искусству. Он сумел сформировать в своих подопечных мечту стать художниками, привить любовь к этой профессии.
Все шло к тому, чтобы вместе с Гержедовичем после седьмого класса поступать в Елецкое художественное училище. Да и многие из студийцев задолго до окончания семилетки начинали готовить себя к поступлению в художественные заведения. Но этим мечтам не удалось сбыться.
В 1952 году Поляков снова попадает в больницу – обострился туберкулезный процесс тазобедренного сустава. Кроме ноги болел и позвоночник – в результате полный паралич обеих ног. На этот раз он лежит долго, очень долго, до 1956 года. Всего он проведет в больницах мальчиком и подростком семь лет. Время, когда формируется характер, выбирается путь жизни, определяются взаимоотношения с окружающим миром. Выйдет он из больницы в девятнадцать лет уже взрослым, сложившимся человеком.
А пока полная неподвижность в гипсовой кровати. Из палаты на втором этаже виден небольшой кусочек неба. Чтобы увидеть деревце, растущее во дворе, он укрепил зеркало к спинке кровати. Это все его «внешние развлечения». Обстановка в больнице тяжелая. Трудно с питанием, лечением, лекарствами…
Товарищи его не забывали. Навещали в больнице, присылали письма, интересовались его состоянием. Постоянным посетителем был Игорь Гержедович, а потом Саша Шапотько.
Демонстративный ряд представлен предметами из фондовой коллекции ОГЛМТ.
Обращаем ваше внимание, что полная версия выставки расположена на странице Фонды ОГЛМТ. Единая фондовая коллекция в разделе Фотоальбом новый.
Прямая ссылка на страницу: https://turgenevmus.ru/fotoalbom-novyj/
* Владислав Поляков. Воспоминания о художнике / Автор-составитель и редактор В.В.Гришков. – Санкт-Петербург: ООО «Издательство “Лема”» 2010. – 9-11 С.